Рассказы О Радиолюбителях (И Не Только О Них)

[Киви]

Доброго времени суток, уважаемые мной любители радиодеталей и вкусного запаха дымящийся канифоли. За всю мою не очень маленькую жизнь почти не встречал рассказов о радиолюбителях (электронщиках). Поскольку считаю радиолюбителей не самой глупой частью нашего общества, может кто рискнет и выложит свои сочинения о нашем увлечении. Типа – «Как поссорились Пентод Пентодович с Мосфет Мосфетычем» или расскажет случаи из радиолюбительской жизни. Не возбраняется маленько и приврать. Для этого и создал тему. Думаю не я один с удовольствием бы почитал такие рассказы за чашечкой кофе. Сам же, обязуюсь тоже чего-нибудь насочинять. И так, кто первый. Есть желающие???

[Реклама]

Реклама: ООО ТД Промэлектроника, ИНН: 6659197470, Тел: 8 (800) 1000-321

[marinovsoft]

Током йохнуло

http://forum.cxem.net/index.php?showtopic=23713

Не успеваю материться

http://forum.cxem.net/index.php?showtopic=3799

Кто с чего начинал в радиолюбительстве

http://forum.cxem.net/index.php?showtopic=5457

[Реклама]

20% скидка на весь каталог электронных компонентов в ТМ Электроникс!

Акция "Лето ближе - цены ниже", успей сделать выгодные покупки!

Плюс весь апрель действует скидка 10% по промокоду APREL24 + 15% кэшбэк и бесплатная доставка!

Перейти на страницу акции

Реклама: ООО ТМ ЭЛЕКТРОНИКС, ИНН: 7806548420, info@tmelectronics.ru, +7(812)4094849

[Киви]

Нет, это не то немножко. Я имел в виду настоящие рассказы. Не в двух предложениях. Представте себя в кругу друзей у костра. И Вы рассказываете им какую-то захватывающую историю. Надо так рассказать чтобы было интересно слушать. А как просто током екнуло, это мы все проходили.

[Реклама]

Hongfa для различных применений в Компэл. Большой выбор в наличии!

Компания HONGFA - это не только крупнейший в мире производитель электромеханических реле, но также производитель конденсаторов, вакуумных прерывателей, трансформаторов и низковольтного коммутационного оборудования. На складе КОМПЭЛ регулярно поддерживаются около 100 самых популярных позиций электромеханических реле. Реле Hongfa могут заместить многие изделия производства недоступных брендов. Подробнее>>

Реклама: АО КОМПЭЛ, ИНН: 7713005406, ОГРН: 1027700032161

[marinovsoft]

Пишем стихи

http://forum.cxem.net/index.php?showtopic=33731

[Реклама]

Тренды и лучшие решения для разработки зарядных станций в России

К 2029 году в России прогнозируется увеличение числа зарядных станций до 40 000. При этом отечественный рынок электротранспорта имеет климатические, потребительские и географические особенности. Для успешной разработки и построения инфраструктуры станций заряда в России идеальным вариантом является использование решений и электронных компонентов китайских производителей – лидеров индустрии электротранспорта и возобновляемой энергетики, которые уже представлены в КОМПЭЛ. Подробнее>>

Реклама: АО КОМПЭЛ, ИНН: 7713005406, ОГРН: 1027700032161

[Киви]

Со стихами все понятно. Одно слово - Молодцы. Может кто из поэтов и на рассказ сподвигнется?

[Реклама]

Секреты депассивации литиевых батареек FANSO EVE Energy

Самыми лучшими параметрами по энергоемкости, сроку хранения, температурному диапазону и номинальному напряжению обладают батарейки литий-тионилхлоридной электрохимической системы. Но при длительном хранении происходит процесс пассивации. Разберем в чем плюсы и минусы, как можно ее избежать или уменьшить последствия и как проводить депассивацию батареек на примере продукции и рекомендаций компании FANSO EVE Energy. Подробнее>>

Реклама: АО КОМПЭЛ, ИНН: 7713005406, ОГРН: 1027700032161

[tcoder]

А что можно из практики рассказать кроме того, что:

- током ударило.

- необычно собрано и как-то работает.

- получилось не то, что собирали - и работает.

- получилось то что собирали - и не работает.

- выдаёт чудеса, которые связаны с неисповедимыми токовыми путями, паразитными ёмкостями, радионаводками

Почти всё это есть в темах по ссылкам выше.

Разве что сказку какую нибудь выдумать, или в данном случае анекдот бородатого типа:

Гуляли однажды транзистор и лампа по столу - дошли до края и упали. Лампа разбилась, транзистор остался.

кстати, об анекдотах....

[finn32]

Это форум радиоэлектронщиков,а не писателей художественно-технической литературы.Увы.

[Киви]

Что форум электронщиков это понятно. Однако участники форума стишки пописывают и анекдотики рассказывают (ссылка выше есть). И среди электронщиков непременно есть писатели и наоборот. Ну чтож, попробую начать с себя. Рассказ котрый будем надеятся вы осилите, написан не очень давно. Кто-то прочитав его может вспомнит свою первую конструкцию, а более молодое поколение узнает для себя что-то новое. Может его кто-то уже читал. Он выложен на стороннем ресурсе не относящемся к радиотехнике. И так...

ДРУГ МОЙ ВАЛЬКА

Эта история произошла жарким летом уже далекого 1969 года. Годы отодвигают ее все дальше и дальше, но время не властно вычеркнуть ее из памяти.

Давно окончилась война, унесшая миллионы жизней. Оплыли, заросли мелким кустарником окопы. Все реже звучали рассказы о прошедших боях. Только обелиск на краю деревни напоминал о них. Гранитные плиты с нескончаемым списком фамилий окружали монумент. Нам, послевоенным мальчишкам, всегда хотелось быть похожим на героя-воина склонившего колено над братской могилой. Как много таких деревень на Руси.

В одну из них был отправлен на летние каникулы и я. Чистый воздух, мелкая речушка с пескарями и главное - вольность. Что еще надо в юные годы? Деревня летом наполнялась детским шумом и гамом. Казаки-разбойники, двенадцать палочек, лапта. Названия многих игр с годами подзабылось. Мы с Валькой, парнишкой из соседнего дома были - “не разлей вода”. Охота на пескарей, набеги на соседские огороды и колхозные поля, потасовки с ровесниками, везде и всегда мы были вместе. Благо наши бабки вечно трудящиеся то в поле, то на ферме не очень нас опекали. В тот год нас с Валькой прозвали - “связисты”. Из двух срезанных в городе телефонных трубок и батарейки мы смастерили телефон. Моток провода и два “связиста” корректируют огонь артиллерии и минометов. Артиллеристы, такая же как и мы, свора лоботрясов, бомбят друг друга подгнившими яблоками и сливами, конфискованными в местных огородах. У каждого за поясом выпиленный из доски пистолет, который под возгласы

- “Пах, пах. Убил”

вступает в бой. Запасы снарядов не бесконечны. Перемирие. Вот уже по полю скачет видавший виды кожаный мяч, заштопанный дратвой с вылезающей из швов камерой с твердой как орех шнуровкой. Два битых кирпича заменяют ворота. Ярые вояки делятся на команды. Команда “Сито” и команда “Решето”. Начинается любимая игра мальчишек – футбол. Радости от забитых голов нет предела. Но вот мяч заброшен. Толпа разновозрастных пацанов бежит играть в прятки. Искать спрятавшегося в деревне, что искать иголку в стогу сена. Каждый кустик, каждый сарай все служит укрытием. Синяки, ссадины,

“

шишки

”

неизменные спутники нашего лета. Как футбольный мяч катится лето 1969 года. Толстый ломоть белого хлеба, жирно намазанный маслом, посыпанный сладким песочком, а иногда и солью, заменяет обед, парное молоко с печеной в костре картошкой ужин. Катится лето.

Однажды, данное маме слово писать регулярно письма занесло нас с Валькой на почту. В синенький, покосившийся домик с печной трубой из красного кирпича и криво прибитым ящиком с надписью - “Для писем”.

“А-аа. Связисты пожаловали”-

обрадовано пропела почтальонша. Видно было не часто к ней заходят дети. Свои уже выросли, переехали в город и ей очень хотелось с нами поболтать в послеобеденный час. Нас с Валькой такой разворот событий явно не устраивал. Намечалось новое сражение. Помощь “связистов” в нем была просто необходима. Приклеив купленную марку к конверту, попятившись к двери, два хулигана попытались улизнуть.

“А я вам интересный журнал покажу” –

опять пропела почтальонша. Отступление было остановлено. На прилавок выплыл не толстый журнал. Внизу красовалась надпись

-

“РАДИО”. За разговорами, мы пролистали журнал с начала до конца. Затем с конца до начала, а после открывали первые попавшие страницы. Замысловатые чертежи с иероглифами и надписями -

L

1, С4,

R

7 околдовали нас. Но больше всего потрясла надпись - “Самодельный металлоискатель”.

“Вот нам бы такой” –

прошептал Валька. Мир не без добрых людей. За хорошее поведение журнал был подарен

“

связистам

”

. Прощай футбол, игра в войну и прятки. Металлоискатель будоражил воображение. В мыслях мы представляли зависть мальчишек, когда “связисты” выйдут с ним на поле боя. Но хотеть не значит иметь.

“Где взять знания”? –

Спрашивал я Вальку.

“А где взять радиодетали”? –

Вопрошал он. Ни того ни другого у нас не было. Было только огромное желание. Спросить так же было не у кого. Мужское население, выбитое войной, едва успевало с колхозной работой, а более молодые, перебравшись в город, навсегда покидали родные края.

“Плохи наши дела. Только книги помогут раскрыть тайну иероглифов на схемах. Надо ехать в райцентр”-

предложил Валька. Решено. При первой возможности едем в книжный магазин. Через пару нескончаемых дней под надзором бабки Авдотьи в кузове трясущегося, пытавшегося развалится на ухабах старенького “Газона” с тремя рублями в кармане, нас доставили в райцентр. Цель поездки Авдотьи в райцентр был конечно не книжный магазин, а колхозный рынок. На нем она бойко торговала привезенною с собой зеленью с огорода. Шаг в сторону от Авдотьи, приравнивался к побегу с вытекающими отсюда последствиями. Долго тянется базарный день. Медленно движется по небосводу жаркое солнце. Всему есть конец. Уставшая бабка, бубня себе под нос: “Навязали вас на мою голову”, прихрамывая, ведет нас в книжный магазин. Никогда больше я не испытывал такого желания попасть в магазин, как в тот день. Случилось чудо. На витрине стояла книга, похожая на учебник по математике: “Радио – Начинающим” - было выведено белыми буквами на корешке и на обложке. Как добирались до дома, не помню. Держа книгу в четырех руках, листая страницы, мы с Валькой впились в нее взглядом. Начало было положено. Прелесть таких книг в том, что читать их можно с любой страницы. Разбираясь в непонятных поначалу схемах, прыгая от главы к главе, результат не заставил себя долго ждать. Прошло несколько дней и непонятные иероглифы превратились в катушки индуктивностей, резисторы, конденсаторы и хитроумные транзисторы. Пора было переходить к практике. Радиодетали. Просто так радиодетали не купишь. Не существовало таких магазинов. Из чулана, под жалостливые взгляды бабушки, мы с Валькой вытащили “чудо” Советской радиотехники. Первый массовый телевизор, марки КВН. Ушло то время, когда в небольшой комнатке ему отводилось самое почетное место. На просмотр передач собиралось наверное пол деревни. Огромный фанерный ящик, отлакированный под красное дерево с экраном не намного больше спичечного коробка, включался не сразу. Сначала из ящика доносилось пощелкивание, позвякивание, потрескивание от прогревающихся радиоламп. Затем осипший голос Анны Шиловой начинал рассказ о событиях в мире. И только потом проявлялось грязно-серое изображение. Перед экраном стоял огромный аквариум в форме линзы из оргстекла. В аквариум заливалась дистиллированная вода добытая при помощи самогонного аппарата. Линза с водой зрительно увеличивала изображение, но уже трудно было понять, кто это выступает. Может мужчина, а может и наоборот. Через час работы чудо ящик уставал. Изображение начинало строить гримасы, звук еще более сипел. Ящик требовал отдыха. Ни разу в жизни я недосмотрел по КВНу кинофильм, шедший без рекламы от начала до конца. Изображение сужалось, превращалось в узкую полоску, а затем и вовсе в яркую точку. Удары по полированному красному дереву ненадолго продляли жизнь персонажей. Но КВН умирал, судорожно хрипя и щелкая. Вот этот шедевр и был отдан нам с Валькой на растерзание. Стоваттный паяльник с толстым куском припоя взят взаймы на машинно-тракторной станции. Кусок высохшей сосновой смолы заменил канифоль. Наступил незабываемый миг, внутренности телевизора открылись перед нами. Кенотроны, триоды, пентоды покрытые пылью, стояли рядами. Зеленые резисторы и разноцветные конденсаторы уцепились за их ножки. Электроннолучевая труба гранатой торчала посредине ящика. Радиодетали. Как из них появлялась Анна Шилова, я еще не представлял. Металлоискатель. Вот, что было нашей с Валькой целью. Клещи для гвоздей вгрызаются в это великолепие. Стараясь не сломать ни детали, мы крушим КВН. Телевизор был сделан на века. Выводы деталей не спаяны, а сварены точечной сваркой.

“Ломать, не строить” –

приговаривал Валька, аккуратно откусывая очередной резистор. Вот уже телевизор разложен по цветным коробочкам и баночкам, заполнивши всю нашу комнату. Голое шасси КВНа ощетинившись зазубринами, смотрит на нас дырами от радиоламп. Все. Можно паять. И тут до нас доходит: в КВНе нет главных деталей для металлоискателя. Нет транзисторов. Шило в мешке не утаить. Вся деревня знала - “связисты”, что-то мастерят. Кто и каким образом достал нам дефицитные транзисторы, я не знаю. Но детали, похожие на черную, мужскую шляпу с тремя ногами, появились в наших коробочках. Кусок фанеры выпилен для платы. Лыжная палка из бамбука приготовлена для штанги. Действие начиналось. Комната превратилась в место колдовства. Паяльник с дымом расплавлял сосновую смолу и погружался в припой. Как ладан дымит в церкви, так и паяльник дымил и расточал запахи. Комната стала похожа на келью с двумя склонившимися над столом чернокнижниками. Кусок фанеры неторопливо обрастал радиодеталями. Провод от трансформатора пошел на измерительную катушку. Обмотанная черной, тряпочной изоляцией, катушка надежно прикреплена к лыжной палке. Наушник от срезанной телефонной трубки припаян к плате. Две плоские батарейки КБСЛ готовы подать питание. Первая в жизни собранная схема. Сколько их будет потом. И простых и сложных и нужных и не очень, но никогда не знаешь, что произойдет после щелчка тумблера. Как перед стартом ракеты мы с Валькой десять раз проверили все соединения и правильность схемы. Пора. Щелчок тумблера и… из наушника доносятся писки, скрипы и завывания.

“Ура!!!” –

кричим мы.

“Что-то работает”.

Уже тогда стало понятно, собрать схему не сложно. Гораздо сложней ее настроить. Грамотно написанная в журнале статья и незаменимая книга сделали свое дело. Мы добились своего. Металлоискатель заработал. Вот они… нулевые биения. А вот и свист при приближение консервной банки с вкусной надписью - “Килька в томатном соусе”. Победа!!!

Что было при нашем первом выходе из дома словами не передать. Толпа пацанов ходила за нами с Валькой по пятам. Всем хотелось подержать волшебную палку в руках. К ней подносили все, чугунные сковородки и ржавые замки, алюминиевые кастрюли и молочные бидоны. Прибор исправно пищал, “чуя” металл около катушки. Трогать прибор не разрешалось никому. Сделав что-то своими руками, по-настоящему понимаешь цену труда. Что там детский велосипед, подаренный на день рождения. Его можно крушить и ломать сколько угодно. Его можно дать погонять по двору друзьям. На него можно взгромоздится вдвоем, а то и втроем. Но сделанный своими руками металлоискатель это что-то другое. То, чего нет ни у кого. Это была не игрушка, это была техника. Мы с Валькой сразу повзрослели на несколько лет. Вдобавок ко всему, когда взрослые узнали о нашей конструкции, со всей деревни нам потащили неисправные приемники, патефоны и даже утюги. Комната превратилась в настоящее скопище неисправных приборов. Эх. Вернуться бы в нее сейчас. В ней были музейные вещи. Каникулы подходили к концу. Мы разрывались между неисправной техникой и прогулками с металлоискателем. Что мы с друзьями только не откапывали. Железки от тракторов и сеялок, непонятные обрезки металла, куски труб и толстой проволоки. Деревня, вернее сказать ее лоботрясы, повально увлеклась металлопоиском. Подсевшие батарейки для продления жизни отваривались в соленой воде. Прибор свистел целыми днями. Наличие такого количества металла в земле мы не могли себе представить раньше. Но доставание из земли ржавых железок не может долго интересовать детей. Наиболее нетерпеливые опять гоняли в футбол.

“А вы сходите-ка со своим прибором вот на тот холм. Там раньше храм стоял. Вдруг там клад спрятан” –

посоветовала нам бабушка, улыбаясь украдкой. Идея найти клад нам с Валькой раньше и в голову почему-то не приходила. И два “связиста” с лопатой и лыжной палкой не привлекая внимания, огородами пробираются на указанный холм. Азарт будоражит воображение. А вдруг бабушка права? А вдруг горшок с золотыми и серебряными монетами ждет нас? На меньшее мы были просто не согласны. Щелчок тумблера, настройка нулевых биений и два “связиста” ищут клад. Металла на холме оказалось намного меньше, чем у машинно-тракторной станции. Не попадались “запчасти” тракторов и сеялок. Только несколько раз мы наткнулись на толстые обломки рваного металла.

“Кто его так порвал?”

-

переговаривались мы с Валькой. Какое-то тревожное чувство овладевало нами. Вдобавок ко всему надвигалась гроза. Поднимался ветер. Черная туча медленно ползла от горизонта в нашу сторону, пугающе грохоча дальними раскатами грома. Уходить с пустыми руками не хотелось. А вдруг горшок с драгоценностями совсем рядом. Металлоискатель заискивающе свистит, предлагая покопать еще. Лопата ударяется во что-то похожее на перевернутый чугунок. Царапая металл, скользит по нему в сторону.

“Давай быстрей Валька, а то до дома не успеем добежать”.

Валька торопится. Окапывает полукруглый шар.

“Каска”-

радостно кричит и поднимает ее над землей. Что было потом, не забудется никогда. Из земли на нас смотрел… человек. Вернее то, что от него осталось. Так близко лицо смерти мы не видели никогда. Неизвестный русский воин, сраженный вражеской пулей или осколком, лежал перед нами. Он принял неравный бой и навечно остался на этом безымянном холме. Со всех ног неслись мы с Валькой в деревню с рассказом о страшной находке. А после в деревню приехала милиция и солдаты. Останки бойца подняли и осенью с воинскими почестями перезахоронили в братской могиле на краю деревни. Еще одна надпись - “Неизвестный солдат” пополнила нескончаемый список на гранитных плитах. На траурном митинге присутствовала вся деревня и конечно мы с Валькой. Я и теперь заезжаю в ту деревню. Скорбный воин все так же стоит, приклонив колено над гранитными плитами, охраняя вечный покой погибших в бою друзей.

Низкий поклон Вам герои Великой Отечественной войны, чьи имена выбиты на гранитных плитах. Спасибо и тебе лето 1969 года за то, что ты подарило мне будущую профессию и увлечение.

Спасибо всем кто осилил.

[Dragon675]

интересно

[STEN50]

Радиохулиган Генка.

Так как, дядька Федька был очень хитер, то и его план мести Пашке-интеллигенту, был необычайно коварен.

Так вот, продумав основные детали проекта, мстительный электрик, вступил в преступный сговор с наркоманом-малолеткой Витькой-помидором.

Витька-помидор слыл очень вороватым и злопамятным пацаном. Мы это знали давно и сколько его не помним, он все время крал. Однажды прямо на наших глазах, он залез грабить старую кулинарию. Кулинария находилась на отшибе и не ограбить ее Витька просто не мог. Для этого он, взяв пилу и веревку, залез по рядом росшему дереву на шиферную крышу кулинарии. Там Витька-помидор повыдергивав старые гвозди, вытянул шиферину, обнажив деревянные перегородки. Затем, он взял пилу-ножовку и принялся пропиливать дырку в дощатом потолке. Пропилив достаточное отверстие (~50на 50), Витька привязал веревку к деревянным перекладинам и начал спускаться во внутрь. Там он набрав всяческого ерундового добра, по веревке вылез обратно на крышу, а затем вытащил веревку с привязанною сумкой. Потом неторопливо положил шиферину на место и спустив толстую сумку на землю, преспокойно спустился и сам.

Но собственно свое прозвище, он заработал еще раньше, когда в пионерском лагере отомстил наказавшей его пионервожатой.

Короче, произошла с ним такая вот история.

Как известно, не красть Витька не мог. Поэтому он, улучив момент, покидал территорию лагеря в поисках того, что плохо лежит. Естественно,что лагерь находился в сельской местности , на берегу реки рядом с лесом. Вполне понятно, что основным средством передвижения местного населения , являлся Харьковский велосипед "Украина".

Но Витьку-помидора привлекали совсем не велосипеды, а толстые кожаные бардачки, являвшиеся их неотъемлемой частью. Так вот, Витька высмотрев очередной одиноко стоявший где-то у дверей пивнушки велосипед, спокойно подходил к нему и вскрыв висящий на раме бардачок, принимался его обшаривать. Он называл это "шарить по бардачкам". Переложив содержимое себе в сумку, Витька быстро возвращался в пионерлагерь. Там он складировал наворованные инструменты в дальний угол тумбочки, тщательно завернув их в футболку и привалив сверху книгами. Но на его беду, один из хозяев "прошариного" бардачка выследил мальчишку, пришел в лагерь и устроил там скандал. А проверив Витькину тумбочку, пионервожатая обнаружила там все украденные вещи и не церемонясь выбрала ему самое строгое наказание, при этом тщательно следя, что-бы небыло никаких поблажек малолетнему воришке.

Витька-же, выполняя всякие грязные работы в пионерлагере, вынашивал в своей наголо побритой голове очень хитрый план мести.И вот однажды, под видом головной боли, он пошел в санчасть и улучив удобный момент украл у медсестры шприц. Затем , поздно ночью, когда уже все спали, он прятал шприц в трусы и отправлялся в туалет. В туалете Витька, доставал спрятанную за сливным бачком майонезную баночку, мочился в нее, а затем занурив туда шприц, втягивал мочу и шел в палату якобы спать дальше. Полежав немного в постели, он осторожно вылизал в открытое окно и крадучись направлялся к кабинету пионервожатой. Там он, подошедши к открытому окну, дотягивался шприцом до подоконника, на котором лежали дозревающие помидоры. Неторопясь, коварный мальчишка, воткнув шприц в каждый помидор, аккуратно впрыскивал туда мочу. А сделав дело потихоньку возвращался в палату и ложился спать.

Эту операцию Витька проделал несколько дней подряд. Через некоторое время, пионервожатая заметила, что помидоры почему-то, созрели раньше обычного. Отметив, что это хорошо, она не стала их пробовать, а решила взять на вечерний ужин-пикник. И вот, когда наступил поздний вечер и дети уже легли спать, персонал пионерлагеря устроил традиционную гулянку с танцами, водочкой и другими развлечениями. Надо сказать, что лагерь был небольшой и персонал не многочисленный. Поэтому, без проблем разместившись в просторной лагерной беседке, они принялись пить и закусывать так вовремя созревшими на подоконнике помидорами...

А когда смена закончилась и Витька приехал домой, то рассказал эту историю дворовым пацанам, впоследствии чего его и прозвали Витька-помидор.

Но вернемся к еще более мстительному , хитрому электрику дядьке Федьке.

Так вот, договорившись с Витькой-помидором, что тот ночью вскроет мастерскую Пашки-интеллигента, коварный электрик, поломав на пополам две небольшие школьные целлулоидные линейки и отмотав со сгоревшего паяльника кусочек нихрома; принялся делать взрывпакет, начинивши его горючим как порох целлулоидом и вставив электрический запал ( спичка, на головке которой намотан нихром ), закончил работу, обмотав содержимое скотчем.

И вот, поздней темной ночью, дядька Федька и Витька-помидор подошли к рабочей мастерской Пашки-интеллигента. Мастерскую Витька-помидор сразу вскрыл, воспользовавшись профессиональной отмычкой собственного изготовления. Затем, внимательно осмотревшись по сторонам, злоумышленники тихо проникли в помещение.

Зайдя в мастерскую, дядька Федька принялся извлекать из карманов различные отвертки и проводочки, а достав из сумки паяльник, сразу подключил его в розетку. Витька-же, скользнув взглядом по ничего для него не означающим схемам, уставился на компьютер "Спектрум", который лежал по центру рабочего стола и выделялся среди железяк своим оргтехническим видом. Он сразу-же потянулся руками, что-бы его загребсти, но электрик дядька Федька, мгновенно среагировавши, шлепнул воришку по рукам, чертыхнулся и зашипел сквозь зубы " Ты шо это, сопляк, трогаешь своими грязными лапами и дурной головой, такую умную вещь; да там только на одной монтажке тысячи дорожек, а в тебя дурака ,всего одна извилина, да и та на заднице!".

На это Витька ответил, что ему "эта балалайка" и нафиг не нужна, а вскрыл он "Пашкину барахолку" ради чисто спортивного интереса, а если Федька в этом сомневается, то он заодно вскроет и его "кандейку", каким-бы замком ее не запирали.

Дядька Федька немного побледнел , поднес к Витькиному носу кулак и спросил чем это пахнет. На что тот, ничуть не испугавшись, ответил, что как раз так воняли его носки, когда он целый месяц был в колхозе на практике. Тогда электрик сразу спрятал свой кулак в карман, отпихнул Витьку в сторону, сел за стол и принялся вскрывать компьютер.

Умело орудуя отверткой и ножичком, дядька Федька осторожно извлек системную плату из клавиатурного корпуса и взяв уже разогретый паяльник, начал аккуратно припаивать провода идущие из небезопасного пакета, прямо к шине питания компьютера. Сделав дело, Федька вложил плату на место, предварительно закрепив на ней огнеопасный взрывпакет. Но завинтив все болтики и шурупчики и установив "Спектрум" на место не успокоился, потянувшись к его питающему блоку. Взяв блок питания в руки, электрик Федька, ловким нажатием пальца вытянул предохранитель из гнезда и достав из грязного кармана пиджака тюбик клея "Момент", выдавил на него каплю. Затем немного подождав пока клей застынет, всунул предохранитель обратно.

Через некоторое время злоумышленники покинули помещение, оставив все как было и надежно заперевь дверь, скрылись в темноте безлунной ночи.

На следующее утро, Пашка-интеллигент, открыл дверь мастерской и скользнув заспанными глазами по всяческому хламу, пылившемуся в углу, направился к компьютеру, разминая пальцы и широко зевая по пути. Сев за стол, воткнул блок питания в розетку и щелкнув тумблером очень удивился, почему-же он не работает. Немного подергав шнуры, Пашка вытянул предохранитель и замеряв его тестером, ничего подозрительного не обнаружил. Тогда, отсоединив блок от компьютера и вставив предохранитель в гнездо, начал его шевелить. Увидев, как контрольный светодиод иногда помигивает, Пашка-интеллигент решил, что предохранитель не контачит в гнезде и поленившись его заменить, быстро открыл блок питания и запаял перемычку. Затем, убедившись что все работает, Пашка взял выходной пятивольтовый шнур с магнитофонным штекером и аккуратно воткнул в гнездо питания компьютера "Спектрум".

Компьютер сначала-было мигнул светодиодом, а затем принялся дико шипеть, как порванный газопровод. Через несколько секунд, пробиваясь изо всех щелей клавиатуры, повалил густой и едкий дым, а спустя восемь секунд - красно-коричневое пламя. Прямо на глазах у ошарашенного Пашки, "Спектрум" шевелился и съеживался, когда его некогда белешенький корпус прогорая, таял , растекаясь по столу черными коптящими ручейками.

Дико вскрикнув, Пашка-интеллигент подбежал к рукомойнику, набрал дрожащими руками в банку воды и выплеснув на горящий компьютер, с ужасом наблюдал, как по стенам стреляет залитая водой расплавленная пластмасса. Когда-же рассеялось поднятое облако пара, то на месте некогда единственно-современного аппарата в Пашкиной мастерской, лежал, намертво приплавившись к столу, черный скелет залитых пластмассой, оплавленных микросхем некогда беленького компьютера...

Все эти душераздирающие истории не для слабонервных, мне удалось собрать, спустя несколько лет как они произошли. Поселок-то небольшой и что-бы там ни произошло, всегда находились различные очевидцы и всевозможные свидетели интересных событий, да и сами пострадавшие не держали язык за зубами, а охотно делились своим горем за "чаркой" самогона, пытаясь найти последнее утешение, раскрыв широкую славянскую душу очередному сочувствующему; который, внимательно выслушав не останется равнодушен, а поможет дельным советом и крепким словечком.

А теперь, мы снова возвратимся, в настоящее время нашей радиолюбительской истории.

Вы, конечно, уже знаете про дядьку Федьку многое-чего, а также и то, почему он всегда тщательно запирал дверь своей "кандейки" и как-бы Шурик не злился, никакого вреда ему он причинить не мог. И не надо! Потому как, к месту события подошел, на наше (и наверное Шурика) счастье, матерый радиолюбитель, а точнее радиохулиган, Генка.

О!!! Про Генку можно было-бы написать целую книгу! Прочитавши такую книгу, какой-нибудь юный электронщик, забросил-бы все свои УНЧ, магнитофоны и цветомузыку, всевозможные примочки и бытовые приемники и начал сразу-же, незамедлительно заниматься исключительно радиотехникой.

Но не буду томить читателя, а предварительно скажу, что история с Сашиным трансивером закончилась вообще нормально, так сказать без жертв. Так вовремя появившийся Генка быстро успокоил разъяренного бывшего владельца, теперь уже печально известного трансивера "Радио-76". Пользуясь своим неизменным авторитетом, он, подошел к Шурику и аккуратно забрав у него тяжелую кувалду, спокойным ровным голосом поинтересовался, что-же здесь происходит. Извинившись, перед геометриком, а также остальными присутствовавшими и более-менее уладив некоторые другие вопросы, мы вчетвером отправились к нему домой, введя его по дороге в курс событий.

Внимательно выслушав, он высказал Шурику свои соболезнования, по поводу дико украденного трансивера и развеял его подозрения, рассказав, что дядька Федька хотя и жлоб, но выкрасть аппарат не мог, во всяком случае потому, что в тот вечер и целую ночь до утра, они пьянствовали вместе с его родным дядькой у него в гараже. А так как Генка ремонтировал в теткином сарае рыболовную сеть, то до самого утра слышал их пьяные байки. А сарай, гараж и дом, где проживали его родственники, являли собою один частный двор, что и обеспечивало дядьке Федьке прекрасное алиби.

Скажу сразу, что ни воров, ни трансивера мы впоследствии так и не отыскали и Шурику приходилось работать, в основном от друзей.

Ну а пока, немного успокоившись, мы подошли к дому.

Генка жил в небольшом частном домике, доставшегося ему по наследству, от скончавшейся в 74 года бабушки. Бабушку он очень любил и все ее вещи оставшиеся в доме, бережно хранил, а мебель никогда не переставлял, сохраняя все как было. Поэтому и радиорубка из которой он "вещал" находилась не в доме, а в рядом стоявшем флигеле.

Зайдя во флигель, мы удобно расположились на диване, ожидая пока Гена принесет нам чай, заваренный каким-то особым методом. Я-же все время думал, почему-это мешок с ряской так сильно рванул и спросил у Витали, осталось-ли чего утятам. Виталий ответил, что очень мало, так как все разлетелось вместе с огурцами. Оказывается, он, поленившись переложить старые огурцы-желтяки в отдельный пакет, взял и высыпал их на дно мешка, а сверху наложил ряски. А когда Шурик заехал по мешку кувалдой, то удар пришелся как раз по огурцам. Огурцы-же, разлетаясь брызгами сквозь лопнувший целлофан, выстреливали ряску. И если ряски еще немного осталось, то огурцы пропали все.

Выяснив в чем причина, мы этой темы более не касались, а принялись изучать флигельный "шек", на наличие чего-либо нового. Не обнаружив каких-либо изменений, кроме постоянно модифицировавшегося кальяна, Шурик высказал мнение, что все интересные модификации остались, вероятно, в сортире. И действительно, в последнее время Генка модифицировал исключительно кальян и свой легендарный "сортирный синтезатор".

О да! На "сортирный синтезатор" могли-бы позариться многие "операторы свободного эфира". Помню когда мы собрали и настроили свою первую АМ аппаратуру, то очень ею гордились; а когда впоследствии познакомились с Генкой, то наша радиостанция нам показалась самой задрипанной шарманкой, послевоенного периода.

Собственно, "сортирный синтезатор" состоял из двух частей - основного специализированного передатчика и дополнительного пульта управления. А так, как пульт был предназначен специально для сортира, то соответственно там и находился. Кроме пульта, в сортире был установлен специальный унитаз, основным элементом которого являлся обтянутый натуральной кожей, очень мягкий и удобный, откидной стульчак. Еще одним компонентом сервиса, был мощный электрический тэн, поэтому даже лютой зимою в сортире было тепло и уютно. Сам сортир представлял собою аккуратное кирпичное строение, приблизительно два метра в длину и ширину, и три метра в высоту. Хозяин этого "добра", Генка, был немного странным, но очень интересным человеком. Его любимым занятием было "вещать". Еще в школе он собирал разнообразные передатчики и "вещал" куда только мог. Пожалуй, трудно найти ту бытовую радиотехнологию, куда-бы он не "вещал" хотя-бы раз.

Сначала Генка подключился в проводную радиосеть и используя 20вт УНЧ, "вещал" туда через включенный наоборот радиорозеточный трансформатор, когда в полночь там заканчивались передачи. Но этого ему показалось мало и он со временем, собрал транзисторный УКВ передатчик и "вещал" поверх третьей программы национального радио, в радиосети. ( На трехпрограмнике.)

Делал это радиохулиган Генка, следующим образом.

Сначала, естественно, включал УКВ передатчик и плавно подстраивал ГПД так, чтобы его сигнал находился рядом с частотой радиовещательной станции, передающей третью программу. (Если я не ошибаюсь, тогда это была "Радио Муз" на Украине.) Затем, плавно увеличивал выходную мощность (КТ-904 на выходе, антенна диполь ~70мГц), чтобы автоподстройка трансляционного приемника местного радиоузла (Ишим-003) захватила его частоту, перетянув гетеродин в соседний канал. Так избавившись от "вещалки", он сам начинал "вещать" и интересно подстраивая голос под какого-нибудь диктора, объявлял различные новости, пускал всякие песенки и приколы. Однажды даже, прокрутил целую кассету панк-группы "Сектор Газа", после чего по поселку поползли слухи, что мол, третью программу национального радио, в Киеве выкупил какой-то крутой новый русский коммерсант и для поднятия рейтинга сам составляет список передач, а иногда и ведет эти передачи.

Добившись такого ошеломляющего успеха, довольный Генка не стал рисковать и прекратил передавать, переделав передатчик для других целей.

Но еще раннее, не менее, интересно хулиганил на средних волнах.

Сначала, он хотел собрать просто передатчик, но с кварцевой стабилизацией частоты. А когда рылся в шкатулке в поисках подходящего кварца, то обнаружил резонатор на 465 кГц ! Тогда, решив побить все рекорды местного радиохулиганства и так "повещать" хотя-бы денек, он добавил выходной каскад на ГУ-50 и впаял кварц в задающий генератор своего старого передатчика. Интересное получилось кино! Почти в радиусе километра Генка мощно принимался любым радиоприемником, на любой частоте!

Но, удовлетворив свое техническое любопытство, он не стал испытывать судьбу и прекратил эксперимент. ( Я представляю, как он, любящий всевозможные психологические эксперименты и розыгрыши, громко смеялся, вообразив, как какой-нибудь обыватель вращает ручку настройки своего приемника, пытаясь отстроиться от не нужной ему, Генкиной "вещательной" радиостанции.)

Ну вот, как вы теперь знаете, Генка увлекался довольно необычными радиотехническими экспериментами. Со временем, повзрослев отслуживши в армии, он уже не "вещал" на радиовещательных диапазонах, а собрал, как и положено, нормальный ( и очень клевый!) радиохулиганский АМ передатчик.

Этот передатчик, он ласково называл "сортирный синтезатор". Мы же так называли не всю систему (передатчик и пульт), а только пульт, находившийся в сортире. Вообще опишем систему подробнее.

Именно для того, чтобы управлять радиостанцией дистанционно и проводить радиосвязи из любимого сортира , Генка и разработал этот интересный передатчик.(Признайтесь,что не один Генка любил спокойно посидеть в уютном сортире, скрывшись там от семейной суматохи, что-бы закурив сигарету, неспешно полистать журнал "Радио", а также подумать наедине про свое житье-бытье).

Так вот, отслуживши в армии, он имел два любимых занятия: работать в эфире из флигеля, где находился сам передатчик и из сортира, где находился пульт. Делал он это двумя различными способами: первый способ флигельный - включался основной передатчик, затем настраивался кальян; второй способ сортирный - Генка запирался в сортире, подключал обогревательный тэн, а затем мерно покуривая, проводил QSO, умело оперируя кнопками на пульте.

Поэтому, для комфортной работы из сортира, передатчик содержал в возбудителе синтезатор частот. Синтезатор был выполнен на одной из известных микросхем СЧ гражданского диапазона. (Если я не ошибаюсь это АК 9301 или им подобные.) Он имел шаг настройки 10кГц и нули-пятерки соответственно, перекрывая 450кГц (45 каналов). Кроме самого СЧ , возбудитель в себя включал кварцевый генератор, с коммутируемыми РЭС-49 четырьмя кварцами, а также смеситель и фильтр 2-4мГц. Затем отфильтрованный сигнал, разбитый на четыре поддиапазона в участке 2-4мГц, поступал на модулятор СLC и сформированный подавался в блок линейного усилителя. В выходном каскаде традиционно использовалось три ГУ-50 с общими сетками.

Сортирный пульт ДУ, по толстому многожильному (с АТС) кабелю, управлял настройкой синтезатора (кнопки UP, DOWN а также +5кГц , -5кГц и др.) и всей радиостанцией в целом. Надо сказать, что приемник собственного гетеродина не имел, а через соответствующий преобразователь подключался к синтезатору. (Как трансивер.)

Короче, все основные органы управления радиостанцией присутствовали на пульте.

Но вернемся к сути нашей истории.

Пока мы мирно (уже) беседовали, обсуждая случившиеся события, Генка заварил чай и принялся нас потчевать, угощая очень вкусными теткиными оладьями с вареньем. Далее он, искренне сочувствуя Шурику, предложил ему пооперировать на своей радиостанции, разрешив ему даже поработать из сортира, чего ранее он никогда не предлагал. Несколько удивившись, Саша вежливо отказался. (А жаль, я наверняка-бы не устоял.) На что Генка ответил, что если он захочет, то может приходить в любое время, его "шек" (и видимо сортир) для него всегда открыт.

А также для успокоения нервов, предложил покурить кальян всем желающим. Но мы, поблагодарив радушного хозяина за заботу и угощение, сославшись на то "что время которое мы имеем, это многое-то, чего мы не имеем " решили уже уходить. А Генка, перефразировав известную фразу, сказал, что и зря, так как для него например, наловить DX - дело одного кальяна. После чего мы громко рассмеявшись, ушли, попрощавшись на последок.

[STEN50]

Как мы использовали курицу в качестве нагрузки передатчика.

Похищение трансивера

Радиолюбительские приключения на лесных озёрах. Часть 1

Наша подводная радиоэкспедиция. Часть 2

Наша подводная радиоэкспедиция. Часть 3

Наша подводная радиоэкспедиция. Часть 4

Наша подводная радиоэкспедиция. Часть 5

Наша подводная радиоэкспедиция. Часть 6

[Киви]

С удовольствием почитал. Очень многое знакомо. Только вот, что-то "Радиолюбительские приключения Часть 1" не открывается. Это только у меня или у всех? А некоторые говорили среди нашего брата писателей нет.

[Eldrich]

Ну вообще это забавно настраивать выходной каскад по степени оставляемого ВЧ ожога...

[STEN50]

Теперь открывается.

[Igel]

я столько не выпью...

[Киви]

Для тех, кто не разучился читать, выложу еще одну трилогию (трепологию). Рассказик в трех частях о приключениях двух мальчишек радиолюбителях. Рассказик этот написался, как-то само-собою, удлиняясь и удлинняясь понемногу. Может быть в нем не очень много радиолюбительства, только если небыло бы радиолюбительства не было бы и этого рассказа. И так...

часть 1

Серебряная “макака”.

История о которой вам сейчас расскажу, произошла давным-давно. В те далекие годы Советский народ подымал целину, осваивал космос, а я как и миллионы моих ровесников, жил в самой прекрасной и счастливой стране. Утром, повязав на шеи красные, пионерские галстуки, ватагой мальчишек неслись мы в школу по пути успевая скатится, усевшись верхом на портфель с учебниками с ледяных горок, изваляться в сугробах и оторвать пару пуговок. Вернувшись домой с нетерпением ждали, когда из радиоточки звучный голос Левитана объявит на весь мир:

- «Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза»

с информацией об очередном запуске спутника, или даже ракеты с космонавтами. И тогда мы выбегали поздним вечером на улицу искать, задрав головы, маленькую светящуюся точку, медленно плывущую в звездном океане. Газетные статьи и журналы пестрели словами физика, химия, кибернетика, электроника. Может под влиянием этих умных слов, может по какой-то другой неведомой мне причине, мама отвела меня в большой, красивый дом с колоннами. Над колоннами огромными буквами красовалась надпись – Дворец Пионеров.

- «Выбирай»

Предложила она, стоя у расписания кружков. Каких только кружков там не было. И умелые руки и танцевальный и спортивный и конечно авиа и судомодельный. Помявшись минут пять, почесав затылок, я ткнул пальцем в большущий лист со словами:

- «Хочу в этот».

Палец замер у надписи – Радиотехнический. Там я и познакомился с рыжим, курносым мальчишкой по имени Вовка. Вовка был моим ровесником и как оказалось, жил совсем недалеко от меня. Единственное, что нас разделяло это то, что мы учились в разных школах. Преподавателем в радиокружке работал Сергей Петрович, не молодой с военной выправкой мужчина, прошедший войну. Вместо левой руки у него висел пустой рукав, аккуратно заправленный под ремень. Правда иногда, когда Сергей Петрович приходил в костюме с галстуком, его левая рука непостижимым образом вырастала и из рукава торчала черная кисть. Нам с Вовкой так и хотелось потрогать эту черную руку, но страх останавливал нас. Сергей Петрович учил мальчишек основам радиотехники, работе с паяльником и инструментом. Между собой мы звали его СеПет. В радиокружке к нашим оторванным пуговицам добавились капли припоя на штанах и незабываемый запах дымящийся канифоли, пропитавший нашу одежду насквозь. Во дворце пионеров объявили конкурс на лучшие поделки. Время шло к летним каникулам и нам с Вовкой очень хотелось поучаствовать в конкурсе и смастерить полезную для лета вещь.

- «А вы попробуйте сделать металлоискатель»

предложил СеПет.

- «Схему я вам подберу и настроить помогу».

Предложение мы восприняли на ура. Металлоискатель стоило сделать только из-за одного названия. Это не какие-то там, мигающие лампочки, это действительно необходимый в мальчишеских играх прибор. И мы с Вовкой

закатав рукава в ущерб школьным урокам, принялись за дело. Как бы то ни было, но через месяц упорного труда и помощи СеПета, металлоискатель заработал, а после выставки был принесен домой и показан родителям с великой гордостью. Причем металлоискатель поочередно ночевал то у меня, то у Вовки в зависимости от того к кому и когда приходили гости. Это была наша лучшая конструкция. Мы учили взрослых пользоваться им, рассказывали что такое нулевые биения и как они начинают свистеть, когда подносишь консервную банку к катушке. Никогда не забывая добавить при этом:

- «Мы сами его сделали».

Наступило долгожданное лето. Время, когда взрослые не знают, куда пристроить своих чад. Вовка на лето обычно уезжал к деду в деревню, а я по привычке, планировал болтаться в городе. Деревня в которую уезжал Вовка, была очень маленькая, всего четыре дома и он там сильно скучал. Что бы Вовке не скучать на каникулах, наши родители договорились отправить с ним и меня. И в один из выходных дней, желтый ПАЗик переваливаясь с бока на бок, злобно рыча на рытвинах, повез двух друзей по дороге вымощенной булыжником. От большой дороги до деревни мы шли еще километров пять грунтовкой по лесу. Но что значат пять километров для молодых ног, когда за плечами рюкзаки в руке металлоискатель, а впереди ждут удочки и летний отдых. В тайне ото всех, мы планировали найти металлоискателем гильзы от патронов, а если повезет то и целые патроны. Деревня, где жил дед, стала маленькая потому, что во время войны фашисты сожгли ее. С войны почти ни кто не вернулся и отстраивать ее заново было некому. Так и стояли эти случайно уцелевшие четыре избы. Вовкин дед, еще крепкий мужик, встретил нас с нескрываемой радостью. Он тоже воевал и доехал на своей полуторке до самого Берлина. Трижды лежал в госпитале и чудом остался в живых. В сарае у деда стоял ржавеющий мотоцикл марки – Минск, еще одна удачная находка для наших каникул. Дед обещал научить нас ездить на мотоцикле. Наигравшись в первые дни отдыха с металлоискателем, выкопав кучу ржавых банок и железок, мы с Вовкой приступили к изучению мотоцикла. Я конечно не первый раз видел такой мотоцикл. В городе он часто попадался на дорогах. Не знаю почему, но эту марку мотоцикла всегда называли - Макака. Так и говорили:

- «Вон Петька на “макаке” поехал».

Или с завистью:

- «Сергеевы вчера “макаку” купили».

Изучение “макаки” пополнило мой лексикон такими странными словами как: карбюратор, кигстартер, коленвал. Дед сдержал свое слово, он заливал в бак красный шестьдесят шестой бензин, добавлял в него автомобильного масла и учил нас переключать передачи, газовать и пользоваться сцеплением. Всего через несколько дней мы с Вовкой вполне прилично гоняли на “макаке” вокруг домов, жутко тарахтя и пугая местных бабулек. Нам с Вовкой конечно сразу захотелось сделать выезд на более дальние расстояния. Но дед был умен и хитер. Прежде чем разрешить нам ездить на дальние расстояния он, как придирчивый “гаишник”, заставил нас сдать экзамен по вождению, вымыть “макаку”, смазать все трущиеся узлы и покрасить для придания внешнего вида. Занятия в радиокружке не прошли даром. Мы уже владели инструментом, а покрасить “макаку” оказалось совсем плевым делом. Краску дед приготовил из алюминиевой пудры, смешав ее с лаком. Взяв кисти в руки, два “моляра” приступили к делу. До чего же приятно было смотреть, как “макака” меняла свой ржавый цвет. Правда Вовка совершенно не нарочно умудрился ткнуть и меня кистью, а заодно сесть на только что выкрашенное переднее крыло макаки. Но это ерунда. Всего через полчаса “макака” стояла на зеленой траве серебрясь на солнце, а мы с серебряными руками и в серебряных штанах, любовались выполненной работой. Пришло время выбирать маршрут поездки. К нашему великому сожалению речки вблизи деревни не было и дед подумав, посоветовал нам съездить на пруд, который находился довольно далеко от дома, рассказав, что там раньше ловились жирные караси. Вовка знал где находится этот пруд и знал по рассказам деда, что недалеко от пруда в старое время стояла усадьба где жил помещик. В деревне даже поговаривали, что в усадьбе жил дальний родственник деда, а значит и Вовки. Приготовления к поездке заняли целых два дня. Нам не терпелось отправиться побыстрее и наставления деда быть аккуратными и не бесится, пропускались мимо ушей. Наступил долгожданный день. Еще с вечера удочки и металлоискатель привязаны к мотоциклу в рюкзак положена саперная лопатка и утром, сытно позавтракав, загрузив съестные припасы с бутылкой воды, мы подкачав бензин в карбюратор, будим “макаку” ударом ноги по кигстартеру. А она внезапно проснувшись, недовольно тарахтит на всю деревню. Засветло дед приказал нам обязательно вернутся. Дорога до пруда шла по лесу. Раньше по ней ездили на лошадях, но со временем дорога заросла, превратившись местами в узенькую тропинку. Мы с Вовкой, как бывалые мотоциклисты, каждые сто метров останавливали “макаку” и плевали на ее сердце, разглядывая кипит, или не кипит мотор. Кончилось это тем, что во ртах у нас пересохло и плевать стало уже совершенно нечем. Воду в рюкзаке мы благоразумно решили поберечь и нашу гибель от жажды спас журчащий ручей. Он петлял вдоль тропинки по которой тарахтела “макака”, иногда даже пересекая ее. Срезав по дудке в изобилии растущие вдоль ручья, два туриста подобно коровам у водопоя с наслаждением сосали, как через соломинку холодную, живительную влагу. Однажды во время очередной остановки, Вовка случайно перекрыл краник у бензобака на что “макака” наотрез отказалась заводиться. Кигстартер отбил нам все ноги. Заводя с разгона и я и Вовка совершенно выбились из сил. Уже не мы, а “макака” ездила на нас. Как случайно Вовка закрыл краник, так случайно и обнаружил что он закрыт.

- «Эх, я растяпа»!

Сокрушался Вовка. Поворот краника, удар ногой по кигстартеру и “макака” вновь дружелюбно тарахтит приглашая в путь. И вот цель нашего путешествия достигнута. Приличных размеров пруд, местами сильно заросший осокой и камышом с редкими большими березами вдоль берега, приветствует нас кваканьем лягушек. “Макака” занимает почетное место на возвышенности, а мы копаем червей и стараясь не шуметь, забрасываем удочки. В том, что сейчас начнется карасиный жор, сомнений быть не могло. Но прошло пять минут, десять, пятнадцать, двадцать, а поплавки так и колебались на воде, как будто уснув. Мы с Вовкой, намаявшись со строптивой макакой, сами здорово проголодались и готовы были проглотить даже земляного червя. Пришлось обедать. Жуя картошку, солили и терли друг об друга половинки свежих огурцов не забывая при этом краем глаза коситься на поплавки в надежде вот сейчас, вот сейчас. Но абсолютно ничего не происходило. Поплавки все так же спали и только лягушки, редким кваканьем, смеялись над нами. Вовка встал и насадив свежего червя, вновь закинул удочку со словами:

- «А может карася здесь и вовсе нет? Да ну его. Пошли патроны поищем».

Отдохнув не много мы включили металлоискатель, настроили нулевые биения и поочередно надевая наушники, начали ходить вокруг водоема. Это занятие так увлекло, что про удочки было начисто забыто. Нам попадались кованые гвозди, старые железные петли, какие-то непонятные железки от которых веяло стариной и пахло ржавчиной. Представляя себя искателями старинных сокровищ, вспоминая книжки про пиратов, мы с усердием выкапывали из земли найденные предметы. И вот первая настоящая находка - ружейная гильза. Кто был мальчишкой тот знает, что значит гильза для мальчишки. Ее можно показывать друзьям, можно свистеть в нее поднеся ко рту и сильно дуя, а можно и променять на что-то еще более ценное. Уставшие, перемазанные землей, мы наслаждались отдыхом. День клонился к вечеру. Съестные припасы закончились, карась отказывался клевать, территория вокруг пруда полностью исследована, а значит, пора собираться домой. Но гильза была всего лишь одна и никак не хотела делиться на двоих.

- «Пошли еще вон там поищем, около зарослей. Может еще одну

найдем и тогда сматываем удочки».

Вовка махнул рукой в сторону не высокого холмика сильно поросшего кусачей крапивой. Долго уговаривать меня не пришлось и я надев наушники стал водить металлоискателем у зарослей крапивы. Металлоискатель засвистел так, что даже Вовка услышал. Он стал тыкать лопатой в землю, но почему-то все время попадал в железку. Наконец ему удалось приподнять плоский лист покрытый ржавчиной. Под листом железа стоял не большой чугунок наполненный землей.

- «Тьфу ты»

Вовка плюнул с досады.

- «И стоило мучиться. Ладно. Возьмем деду в подарок. Пусть он в чугунке гвозди хранит».

Вовка вытащил чугунок, перевернул его и стал трясти, что бы высыпать землю. К нашему великому изумлению из чугунка, вместе с комьями земли, посыпались черно-серые кружочки. Еще не понимая, что это такое Вовка трясет пустой чугунок.

- «Монеты».

В один голос кричим мы. На земле лежат монеты, а на них изображен рабочий, который бьет по наковальне.

- «Пролетарии всех стран соединяйтесь. Один полтинник».

Читаем вслух. Только теперь до нас постепенно доходит, что мы нашли клад. От радости и я и Вовка “ходим на головах”, а серебряная “макака” смотрит на нас своим блестящим глазом и улыбается рулем, как бы говоря:

- «Это я вас сюда привезла».

Дорогу домой я помню смутно. Уже не было остановок через каждые сто метров. От избытка эмоций не помню, как нас встретил дед. Помню только, что через пару дней в деревню приехали наши родители. На семейном совете клад поделили поровну, а нам с Вовкой строго-настрого запретили рассказывать о нем кому бы то ни было. Для нас с Вовкой это конечно стало невыносимой пыткой. Но мы сдержали данное слово.

Давно уже нет той серебряной “макаки”, исчезла во времени и та деревня. Но мы с Вовкой, а вернее с Владимиром Ивановичем, главным инженером одного НИИ и сейчас иногда запрыгиваем в серебристую “ниву”, кидаем в нее удочки, лопаты, металлодетекторы и мчимся на поиски жирного карася, ружейных гильз и старинных кладов. Только спустя много-много лет я узнал название той самой прекрасной и счастливой страны, которую потерял навсегда. Эта волшебная страна хорошо известна и тебе мой дорогой читатель. Она называется – Детство. Береги ее.

Продолжение следует... С ув. ко всем Киви

[Киви]

Продолжаю повествование

часть 2

СТРАННЫЙ ГОСТЬ.

Каникулы продолжались. Серебряная макака стала нашим третьим другом.

Мы с Вовкой уже не мыслили жизнь без макаки. Она носила нас и по ягоды и по грибы и конечно на поиски гильз и старинных кладов. Такой тяжкий труд для старенького мотоцикла не проходил даром. Иногда макака умирала. На удары ногой по кигстартеру она отвечала только редким чиханьем и пусканием слабого дымка из выхлопной трубы. Тогда нам с Вовкой приходилось закатывать рукава и под руководством деда, как заправским хирургам залезать во внутренности макаки. После ремонта, макака в благодарность нам вновь дружелюбно тарахтела, а мы с Вовкой стояли похожие на кочегаров и довольные собой, улыбались во весь чумазый рот. Ночи становились длиннее, вечера прохладнее, каникулы подходили к концу. Что бы мы не скучали по вечерам, дед за чашкой чая с малиновым или клубничным варением, рассказывал нам о войне, о деревне, о своей нелегкой молодости. В один из таких вечеров, за окном послышался звук мотора, громко хлопнула дверца и кто-то постучал в избу.

- «Кого это на ночь нелегкая несет»?

Дед лениво встал, включил свет в сенях и пошел открывать. Мы с Вовкой услышали, как щелкнула задвижка, скрипнула дверь.

- «Отец Георгий? Проходи пожалуйста».

В голосе деда зазвучали удивленные нотки. Послышались шаги и в комнату, одетый во все черное, вошел толстый дядька с огромной черной бородой. На его груди, на толстой цепочке, висел большой, блестящий крест.

- «Гляди, гляди. Это наш поп. Он в церкви служит»

Вовка шептал и толкал меня в бок. Я никогда в жизни не видел настоящего попа так близко и сидел раскрыв рот. Да и деду с Вовкой, запоздалое появление такого гостя, было совершенно не понятно. Поп перекрестился и увидев в наших глазах растерянность улыбнулся.

- «Понимаю, что маленько припозднился. Но извините, служба шла. Раньше никак не получилось».

Улыбка попа вселила в нас с Вовкой уверенность и он больше не казался таким страшным, как в начале. Дед налил попу чаю и мы, намазывая варенье на булку, стали ждать рассказа, что привело странного гостя в столь поздний час. Поп поговорив с дедом о житейских делах, справился о здоровье и повернулся к нам.

- «Вот вы-то мне и нужны. Дошли до меня слухи, что у вас есть металлоискатель. На селе бабки говорят:

- «Вовка со своим дружком весь металл из земли повыкапывали».

Поп опять заулыбался. Его простой голос и улыбка располагали к разговору. И мы с Вовкой наперебой начали рассказывать о металлоискателе, как он работает и как много железа лежит в земле. В доказательство были принесены найденные нами гильзы и даже целый патрон. Довольный поп отхлебывая чай из блюдца, причмокивал и разглядывал наши сокровища не переставая удивляться находкам и нашим объяснениям.

«Есть у меня одна просьба» -

Здесь он стал серьезным и обращался уже и к нам и к деду.

- «В селе, где находится правление нашего колхоза, стоит старый храм. Вы и сами знаете, его сейчас как склад используют».

Было видно, что эти воспоминания неприятны попу. Но он продолжал:

- «Перед тем, как храм закрыли, службу в нем вел мой отец. Время тогда было для церкви неспокойное. Иконы жгли, кресты и колокола свергали. Отца моего тоже не пощадили, забрали и больше я его не видел. А перед тем, как за ним приехали, отец поведал мне одну тайну. Была в храме какая-то очень ценная для храма реликвия. Вот ее мой отец и припрятал до лучших времен. Надеялся, что все образуется со временем. Но вернуться к службе ему уже не довелось. Место, куда он припрятал церковную реликвию, я примерно знаю, остальное все от вас зависит».

Поп замолчал и многозначительно стал глядеть на нас с Вовкой.

- «Если надумаете помочь и поучаствовать в поиске, приезжайте ко мне завтра в церковь. А вдруг с божьей помощью и отыщете».

И подумав, добавил

- «В любое время приезжайте».

Поговорив еще немного о житейских делах, допив чай, он попрощался с нами и вышел с дедом в сени, а удаляющийся звук двигателя сообщил об отъезде странного гостя. Мы с Вовкой поначалу были возмущены просьбой попа. В школе нам говорили, что бога нет. А тут пионеры должны искать какую-то церковную утварь. Но наши сомнения развеял дед сказав, что церковные вещи это произведение искусства, не даром их даже в музеях выставляют. Кроме того в храме о котором говорил поп, крестили и его родителей и его самого, а значит то, что когда-то находилось в храме, было частичкой истории семьи. На следующий день, серебряная макака катила нас с Вовкой в церковь. Церковь стояла у большой дороги вымощенной булыжником, на самом краю большого села. Вернее эта была скорее не церковь, а небольшая часовня. Видно из-за малых размеров она и не была закрыта вместе с главным храмом. За часовней находилось деревенское кладбище с покосившимися крестами с огромными вязами и стаями вездесущих галок. Серебряная макака чихнула и замерла, остановившись у придорожного столба. Мы вошли в часовню. Полумрак и тихое потрескивание горящих свечей окружило нас. В нос ударил незнакомый запах ладана. Со стен и потолка на нас смотрели святые, как бы спрашивая

- «А вы что тут делаете»?

Нам с Вовкой стало не по себе, мы крутили взъерошенными головами, разглядывая внутреннее убранство церкви. На скрип входной двери, из алтаря, вышел вчерашний знакомый:

- «А-аа. Приехали. Вот и молодцы. Подождите меня на улице. Я сейчас выйду».

Через пять минут поп вышел на крыльцо часовни и закрыл за собой дверь на ключ. Это был уже вовсе и не поп, а обычный мужчина в костюме. И только большая борода выдавала в нем принадлежность к церковной службе. Заметив наше смущение поп улыбнулся и произнес:

- «Зовите меня Георгий Александрович, вам так проще будет, а теперь пойдемте ко мне в гости, там все и узнаете. Машина ваша пусть пока тут постоит».

Дом Георгия Александровича находился совсем близко к часовне. Это был простой деревенский дом с большим количеством икон на стенах. Налив нам парного молока в железные кружки, Георгий Александрович начал рассказ:

- «Как я говорил, какую вещь спрятал мой отец, я по своему тогдашнему малолетству не знаю. Знаю только, что лежит она в медном сундучке. Ты, Вовка, наверняка знаешь проселочную дорогу, что идет мимо кладбища в сторону леса».

Вовка, отхлебывая молоко пробормотал:

- «Угу».

- «Около дороги, на опушке леса, есть большая поляна со старым дубом. Где-то на этой поляне и спрятал мой отец тот медный сундучок. Если найдете, все село вам спасибо скажет, а не найдете тоже не беда. Да вам и самим вижу интересно поискать. Каникулы ваши заканчиваются. А вдруг повезет».

Поговорив с Георгием Александровичем еще не много, мы радостные от предстоящих поисков клада и ощущений, неслись на макаке за металлоискателем. К нашему великому сожалению, из-за севших батареек поиски пришлось отложить на два дня. Но вот свежие батарейки вставлены в металлоискатель, серебряная макака радостно тарахтит, а дед с наставлениями, провожает нас в путь. Дорога до опушки леса занимала не более тридцати минут. Проехав по лесу метров сто, по левую сторону дороги мы с Вовкой увидели большую поляну со старым корявым дубом по центру. Ошибиться было невозможно.

- «Вот, то место о котором говорил Георгий Александрович»

Вовка откатил макаку и прислонил ее к дубу. Кроме дуба на поляне возвышался внушительных размеров стог сена. Скошенная трава заметно облегчала наши поиски. Разбив поляну на условные квадраты, настроив нулевые биения, мы начали поиски клада. Не торопясь водили прибором прислушиваясь к каждому свисту. Как ни странно, но железа на поляне оказалось предостаточно. То там, то там вонзали лопату в землю, собирая появившиеся на свет предметы в одну общую кучу. Казалось вот, вот и медный сундук будет в наших руках. Поляна вокруг дуба, была довольно большая и ее обследование заняло целых пять дней. Каждое утро я и Вовка садились на серебряную макаку и мчались к дубу. Вернее сказать уже не на серебряную. За время наших каникул, мотоцикл устал на столько, что от серебряного цвета остались жалкие намеки, двигатель дышал не ровно, а амортизаторы на каждой кочке давали как под зад коленом. Старая макака медленно умирала. Мы и сами устали целыми днями бегать с металлоискателем. Оставался последний день и пора было собирать вещи в рюкзаки, готовится к отъезду. Перед последним днем каникул, дед устроил нам праздничный обед. Он купил большие плитки шоколада, поставил на стол бутылки с газировкой и вместе с нами пил сладкую воду приговаривая:

- «Не стоит расстраиваться. Может на следующее лето повезет.

Может клада на поляне и вовсе нет. А может его кто-то уже нашел».

Успокаивая нас, дед хитро улыбался. Вечером он поехал в правление, прихватив зачем-то нашу саперную лопатку. Последнюю ночь перед поиском и я и Вовка спали плохо. Нам все время снились то церковные сокровища, то поп в рясе, то тарахтящая, умирающая макака. Поляна с дубом уже напоминала перекопанное поле. Оставался последний неисследованный пятачок. Уже не веря в удачу, мы с Вовкой лениво водим металлоискателем, а он неожиданно бьет своим свистом по ушам. Без всякой надежды на успех, Вовка тычет лопатой в землю и неожиданно для нас обоих тащит из земли черный, металлический ящичек.

- «Вот он»!

Мы кричим и пляшем в восторге. После нескольких минут буйной радости мы смотрим на него. Две простых защелки скрывают от нас тайну клада. Руки тянутся к защелкам. Два легких щелчка эхом отдаются в головах, руки медленно подымают крышку в надежде увидеть кучу драгоценностей. Перед нашим взором предстает сложенный лист пожелтевшей бумаги, лежащий на тряпице скрывающей клад. Грязными, трясущимися от волнения руками Вовка берет листок в руки и читает текст послания:

- «Дорогие мои внуки. Если вы читаете эти строки, значит нашли то, что искали. Пусть это не церковный клад, но ваши ощущения от этой находки наверняка ничуть не уменьшились. То, что вы нашли здесь, теперь принадлежит вам».

Еще не дочитав письмо до конца, Вовка подымает тряпицы. На дне ящика лежат два великолепных, перочинных ножа с кучей лезвий и разных приспособлений. Мечта любого мальчишки.

- «Спасибо вам, дорогие мои внуки, за незабываемое лето».

Вовка узнает подчерк деда.

- «Вот зачем ему понадобилась вчера наша лопата»

бормочет он. Слезы катятся по его щекам то ли от радости находки, то ли от горести так и не найденного клада.

Серебряная макака вновь несет нас домой и разгоряченная, уставшая от ежедневных трудов, занимает свое любимое место в сарае. Летние каникулы подошли к концу. Через день, дед провожает нас до большой дороги вымощенной булыжником, обещая к следующему лету отремонтировать и покрасить макаку, а после, стоя на обочине, долго машет в след увозившему двух друзей желтому ПАЗику. И мы с Вовкой стоя у заднего стекла, машем ему руками, пока дед не скрылся из вида. Тогда мы еще не знали, что видим этого умного, великолепного человека прошедшего войну и расписавшегося на стенах рейхстага в последний раз.

Только много-много лет спустя, приобретя хорошие металлодетекторы, мы с Вовкой (Владимиром Ивановичем) нашли тот позеленевший, медный сундучок. В десяти метрах от старого дуба, строго на восток, на месте где когда-то давным-давно стоял свежескошенный стог сена, был обнаружен медный сундучок, а в нем старинная икона в серебряном окладе, которую так хотел найти странный гость. Теперь она находится в старом храме, недавно восстановленном и открытом для прихожан. Да вы и сами можете ее увидеть около алтаря. Говорят она чудотворная.

Окончание следует

[Dragon675]

интересно!

[Киви]

Продолжаю историю о двух друзьях, радиолюбителях. И так....

ДЕРЕВНЯ ЕКАТЕРИНОВКА и КОШАЧИЙ ГЛАЗ.

Школьные дни после летних каникул, неслись со скоростью курьерского поезда. Мы с Вовкой выполнив домашние задания бежали во Дворец Пионеров, где под руководством СеПета изучали радиотехнику. Металлоискатель без дела пылился на шкафу, а мы увлеченные постройкой радиоприемников не выпускали паяльник из рук. На смену простому детекторному приемнику, пришел более сложный прямого усиления, а после и супергетеродин на радиолампах с кучей катушек, двухсекционным конденсатором переменной емкости и переключателем диапазонов. На него мы с Вовкой, натянув проволочную антенну во всю комнату, вылавливали в бурлящем коротковолновом эфире, слабенькие сигналы радиостанций таких же радиолюбителей. Наши лица сияли от счастья когда сквозь помехи пробивался голос: - «Всем! Всем! Всем! Здесь Ульяна Анна Три Иван Анна Радио. Для всех на приеме». Это означало, что где-то далеко-далеко в небольшой квартирке за самодельным радиопередатчиком, сидит радиолюбитель, имеющий позывной

UA

3

IAR

, вызывая на связь радиолюбителей со всей земли. И мы прильнув к динамику слушали их разговоры, мечтая в будущем самим построить радиостанцию, что бы разговаривать со всем миром. Но для этого необходимо было учить английский язык, хорошо разбираться в физике, математике и даже географии, так как без таких предметов радиолюбительство невозможно. Школьные уроки отнимали кучу времени. А надо было еще успевать покататься на лыжах, погонять в хоккей, да и просто поиграть с друзьями в снежки. Мы с Вовкой даже глазом не успели моргнуть, как все больше пригревающее солнышко растопило сугробы, взломало лед на реке, разбудило спавшие деревья окрасив зеленью всю округу, а выданный в школе дневник с годовыми оценками означал наступление летних каникул. В силу сложившихся обстоятельств лето мы должны были провести в городе, что очень огорчало, навевая воспоминания о серебряной «макаке» о деревне о незабываемых приключениях. Почти все знакомые мальчишки разъехались по деревням по дачам по пионерским лагерям. «Почему бы и вам не отдохнуть в пионерском лагере» – предложили родители. Мы с Вовкой никогда небыли в пионерском лагере и даже не знали, соглашаться или нет. Лишь веселые рассказы одноклассников о летних лагерях заставило нехотя пробормотать: - «Ладно. Поедем. Только чур вдвоем». Почему-то нам казалось, что в пионерских лагерях всех детей кормят ненавистной манной кашей с густыми комочками застревающими в горле, заставляют ходить строем под звуки дребезжащего барабана и насильно укладывают спать средь белого дня. Через пару дней радостные родители сообщили: - «Собирайтесь! Поедете во вторую смену». Легко сказать: - «Собирайтесь». А что может пригодиться в пионерском лагере? Об этом мы с Вовкой могли только догадываться. Понятно, что собрать одежду, мамы помогли. В коричневые чемоданы, закрывавшиеся на две металлические защелки, отправилось сменное белье, синие спортивные штаны под названием тянучки, китайские кеды с приклеенными резиновыми эмблемами футбольных мячей и даже голубоватые полукеды, почему-то в народе прозванными торксинки. Заботливые мамы не забыли засунуть в чемоданы полотенца, мыло, зубную пасту и кучу других не нужных вещей. Чемоданы толстели прямо на глазах. В довершение мы с Вовкой распихали между рубашек и штанов пассатижи, отвертки, мелкие гвоздики и винтики не забыв взять перочинные ножички с кучей лезвий найденные у старого, корявого дуба, память о Вовкином дедушке. О том, чтобы оставить металлоискатель дома не могло быть и речи. На катушку металлоискателя был натянут холщовый мешочек, отчего прибор стал похож на сачок для ловли бабочек. В заключение на чемоданы приклеены таблички с фамилиями и инициалами хозяев вещей. В назначенный день у проходной фабрики, стояла колонна автобусов, а около них огромная толпа народа. Причем мальчишек и девчонок в красных пионерских галстуках и пилотках было заметно меньше, чем провожающих их родителей, дедушек, бабушек и прочих родственников. Всюду слышались слова не балуйся, не трогай, не лезь. Понятное дело, ни кто никогда не скажет балуйся, трогай, лезь. Мы с Вовкой выслушав такие же наставления заняли места в автобусе на заднем сидении, толпа провожающих со слезами на глазах замахала руками и колонна автобусов заполненная пионерами всех возрастов отправилась в путь. Мы с Вовкой с удивлением обнаружили в автобусе много знакомых лиц. Этих видели во дворце пионеров, этих на соревнованиях, этих в соседних дворах. День был жаркий. Колонна автобусов ехала медленно и едва выехав за черту города, девчонок конечно начало укачивать. Пришлось делать остановку на обочине у не большого лесочка. «Стоянка пятнадцать минут» - объявил водитель. Мальчишки и девчонки гурьбой вывалились из автобусов и разбежались по лесочку. «Пошли прогуляемся» - предложил Вовка. Мы забрели в лесочек. И надо было такому случиться. «Смотри» - закричал Вовка. - «Белый». Действительно. В невысокой траве торчала коричневая шляпка белого боровика. Срезав белый гриб, два друга тотчас забыли и про автобусы и про пионерский лагерь и про пятнадцать минут, все дальше удаляясь в лес в поисках грибов. Только крики: «Мальчики! Ау! Где вы?», вернуло нас к действительности. Оказывается, прошло уже полчаса и сопровождающие колонну взрослые начали поиски двух пропавших мальчишек. Конечно никакие оправдания: - «Мы там грибы собирали» в расчет не принимались и очевидно двух друзей занесли в черный список, как злостных нарушителей порядка. Оставшаяся часть дороги прошла без приключений. Мы с Вовкой успели перезнакомится почти со всеми ребятами, прежде чем колонна автобусов остановилась возле дощатого зеленого забора с широко распахнутыми такими же зелеными воротами. Над воротами дугой выгнулась надпись – «п.л. Ласточка». За этим зеленым забором пассажирам автобусов предстояло провести целый месяц летних каникул.

Территория лагеря расположилась на крутом берегу живописной не глубокой речушки не далеко от деревни с красивым названием Екатириновка. Среди вековых сосен спрятались просторные деревянные домики с длинными рядами носатых умывальников, вытоптанные волейбольные площадки, потрескавшиеся от времени теннисные столы. У зеленого забора приютились баня с высокой, ржавой трубой, санитарный пункт с красным крестом на двери и пахнущие хлоркой беленые известью сарайчики с черными надписями «для мальчиков», «для девочек». В центре лагеря находилась столовая и главный кирпичный корпус с флагштоком перед входом на котором развевался выгоревший на солнце флаг лагеря. «Становись» - раздался громкий голос. Толпа разновозрастных детей в красных галстуках выстроилась буквой «П» вокруг флагштока. Директор лагеря тучный мужчина, полысевший от времени и не легкой работы с детьми поздравил пионеров с прибытием, познакомил с персоналом и вожатыми, рассказав что можно, а что нельзя делать в лагере. Вожатые быстро распределили вновь прибывших по отрядам. Мы с Вовкой и еще тридцать таких же мальчишек и девчонок попали в старший отряд. Нашим вожатым стал Василий. Длинный, долговязый студент второго курса пединститута. Василий стеснялся своего высокого роста и немного сутулился. За высокий рост мы окрестили вожатого Гулливером. Гулливер не остался в долгу и в первый же день предложил всем в отряде дать прозвища. Сережек, Сашек и Вовок в отряде было хоть «пруд пруди». Стоило только крикнуть Гулливеру: – «Эй! Вовка. Куда направился?», как несколько мальчишек поворачивали головы. Гулливер помог нам сдать чемоданы в кладовку, накормил в столовой и отвел отдыхать в спальный корпус, заполненный железными кроватями и прикроватными тумбочками. За тонкой перегородкой расположились девчонки нашего возраста. Познакомившись между собой и узнав, кто, чем увлекается, стали придумывать друг другу прозвища. Спальня быстро наполнилась жителями цветочного города, Сиропчиком, Тюбиком, Пилюлькиным, Гуслей, Цветиком, Гунькой. Конечно никто ни хотел быть Пончиком и Незнайкой, пришлось прописать к нам Пьеро, Артамона и множество других сказочных персонажей. Излишне говорить, что мы с Вовкой стали Винтиком и Шпунтиком. Только одному толстому, нелюдимому Эдику в больших очках в черной роговой оправе никак не могли подобрать новое имя. Он даже не согласился быть Знайкой. Эдик занимался во дворце пионеров в кружке юннатов, разглядывая под микроскопом пойманных мух, комаров и букашек. Пришлось Эдику в лагере стать Паганелем, на что новоиспеченный Паганель пробормотавши: – «Угу», достал книгу «Из жизни насекомых» и занял одинокую кровать около входной двери. Девочки из соседней комнаты тоже получили новые имена. Там поселились Мушка, Ромашка, Кнопочка и самая красивая девочка Мальвина с подружками. Только вожатая девочек студентка Оля так и осталась Оленькой. Первый день нашей новой жизни в пионерском лагере закончился на удивление быстро. Еще не прозвучала команда отбой, а уставшие от дороги, вкусившие чистого, лесного воздуха жители цветочного города зазевали и уткнулись носами в подушки.

Разбудил всех непонятный громкий звук. Такой звук я слышал, когда наступил соседскому коту на хвост. В добавок в нашу спальню вошел Гулливер и хлопая в ладоши скомандовал: – «Подъем»! Открывать слипшиеся глаза не хотелось, но звук издаваемый взбесившимся котом и хлопанье в ладоши привело в чувство весь цветочный город. Только окончательно проснувшись стало понятно, что это пищал вовсе не кот, а кто-то из пионеров пытался выдуть из пионерского горна команду «подъем». «Если нас будут каждое утро подымать такой музыкой, мы тут все спросонья рехнемся» - пробормотал проснувшийся рядом Шпунтик-Вовка натягивая по ошибке мое одеяло на себя. «На зарядку ребята» - голосил Гулливер. Утро выдалось прекрасным. Утреннее солнце уже давно позолотило макушки сосен, а свежий ветер раскачивал их в такт нашим приседаниям и подпрыгиваниям. Территория лагеря мигом наполнилась ребячьим шумом и гамом. Оказывается в лагере было не совсем и плохо. Никакой манной каши с комочками на завтрак не было, а была вполне вкусная рисовая с теплым свежеиспеченным хлебом и горячим кофе. Никто не заставлял ходить строем, единственное что запрещалось это болтаться без дела в тихий час, хотя и спать нас укладывать ни кто не собирался. Для младших школьников в лагере работал кружок умелые руки. В нем мальчишки учились выжигать на фанерках различные рисунки, а девочки стучали на швейных машинках и вязали крючком. Кто постарше играли в футбол, волейбол и вообще прыгали и лазали как обезьянки в цирке. Паганель с утра направился ловить любимых им бабочек и стрекоз, Сиропчик с Гуслей пошли к друзьям в соседний отряд, Пилюлькин с Цветиком гоняли теннисный мячик по столу, а мы со Шпунтиком направились к Гулливеру в поисках лопаты. Нам не терпелось испытать металлоискатель на зависть мальчишкам в лагере. Гулливер сидел на лавочке в обществе Оленьки, наблюдая игру мальчиков и девочек в волейбол. Было заметно, что волейбол их не интересовал. Вожатые шептались меж собой и весело хохотали. Наша просьба о лопате поставила Гулливера в тупик. «А зачем вам лопата?» - поинтересовался он встав от удивления. Пришлось рассказать о своем увлечении радиотехникой, самодельном металлоискателе о прошлогодних находках. «Так вы значит радиолюбители» - удивился Гулливер. «Лопату я вам конечно найду. Только попытайтесь сначала выполнить мою просьбу. Пойдемте со мной». Гулливер извинился перед Оленькой и повел нас в сторону главного корпуса. По пути неожиданно остановившись, Гулливер вытянув руку с выставленным указательным пальцем стал указывать на высокую сосну: - «Видите там колокольчик»? Мы с начала подумали: - «Уж не сошел ли наш Гулливер с ума». Как известно на соснах растут только шишки, а ни как не колокольчики. Но на сосне действительно висел колокольчик. Вернее большой серебристый громкоговоритель в виде рупора, похожий и на колокольчик и на милицейскую сирену. От колокольчика провода тянулись в главный корпус. «Директор уже «с ног сбился» искать специалиста для ремонта усилителя. А без усилителя колокольчик молчит, как рыба в воде». Гулливер почесал затылок: – «Ни музыку покрутить, ни объявление сделать без этой техники ни как не получается. Пошли». Гулливер зашагал в главный корпус. Он так широко шагал, что мы со Шпунтиком-Вовкой еле поспевали и боялись, как бы вожатый не порвал свои штаны. Скрипучая дверь впустила Гулливера с двумя коротышками в полутемный коридор. Пройдя мимо кабинета директора я почему-то подумал, что вместо таблички «директор» надо бы повесить табличку «Карабас-Барабас», а проходя мимо кабинета завхоза подумал, что здесь работает «папа Карло». В дальнем углу коридора в малюсенькой комнатке с надписью «Радиоузел» перед нами предстал письменный стол на котором стоял проигрыватель, микрофон и перевернутый на бок усилитель. «Вот наше хозяйство» - Гулливер обвел вытянутой рукой вокруг стола, едва ни касаясь стен. «Попробуйте. Может у вас получится. Я побежал, а то мне некогда». И Гулливер умчался на лавочку к Оленьке. Мы оказались в своей вотчине. В выдвижных ящиках стола нашелся паяльник, схема усилителя и тестер в черном карболитовом футляре. В нижнем ящике вперемешку с резисторами и конденсаторами от старой техники, катались пузатые радиолампы и пыльный граненый стакан. Под столом стояла большая зеленая бутылка с надписью «портвейн», а под надписью топориками смотрели три семерки, указывая на использование радиоузла не по назначению. «Ну что ж, приступим» - Вовка взял в руки схему. «И так, имеем усилитель трансляционный ТУ-50» - прочитал Шпунтик-Вовка на схеме. «Не исправный» - добавил я от себя. «Приступим». Воткнув усилитель в розетку, щелкнув тумблером Винтик со Шпунтиком стали ждать, что произойдет. Трансформатор загудел, пыльные лампы медленно засветились своим накалом в усилителе, что-то защелкало, аноды мощных выходных ламп вдруг начали разогреваться, краснеть в точности как помидоры на грядках. Из усилителя заструился дымок и запахло жареным. Шпунтик-Вовка поспешно выдернул шнур из розетки. Радиолампы так же медленно погасли, как и засветились, дымок перестал струится, но стойкий горелый запах надолго повис в воздухе. И два радиолюбителя, расстелив на столе схему, уткнулись в нее носами. Не сразу, благодаря знаниям полученным в радиокружке, проверяя тестером деталь за деталью два мастера одолели усилитель. Дело было в «пробитом» конденсаторе. Впаяв на его место другой, найденный в нижнем ящике стола, поставив усилитель на «ноги», щелкнули тумблером. Лампы опять медленно засветились своим накалом, контрольный динамик не громко зашипел, а на передней панели загадочным зеленоватым цветом похожим на изумруд, засветился индикатор. Усилитель стал похож на жирного, одноглазого кота. В слабоосвещенной комнатке одноглазый кот смотрел на нас, шипя динамиком, как бы спрашивая: – «Ну, что? Что стоите раскрыв рты? Включайте музыку». Вовка постучал по микрофону. Кошачий глаз замигал в такт его ударам, а контрольной динамик эхом отозвался на стук по микрофону. Два «мастера» от радости заплясали, толкая друг друга локтями. Надо было срочно включить проигрыватель. На полке в углу комнаты стопкой стояли черные круглые грампластинки. Почему-то рядом с ними с другой стороны тонкой стопочкой примостились квадратные, темные рентгеновские снимки с серым изображением чьих-то костей. В центре каждой фотографии была пробита дырка. Пока я выбирал какую музыку включить, Шпунтик-Вовка стал из любопытства разглядывать чужие кости. Грампластинки были не интересные. Сплошные пионерские песни. «Смотри. Что это»? – Вовка стал показывать мне рентгеновский снимок. Среди серых костей были нанесены дорожки в точности как на грампластинках. «Наверное это самодельные грампластинки на рентгеновских костях» - прошептал Шпунтик-Вовка. Мы не задумываясь поставили рентгеновский снимок в проигрыватель и опустили иглу. Игла побежала по звуковой дорожке, контрольный динамик зашипел громче, защелкал и вдруг бешено заорал, изрыгая из себя американский рок-н-ролл. Кошачий глаз в такт динамику радостно заморгал. Такую музыку мы слышали в передачах иностранных радиостанций, когда крутили свой радиоприемник на коротких волнах. Музыка была веселая, мы притопывали под нее ногами, соображая как включить колокольчик на сосне. На стене обнаружился рубильник с надписью «линия». Щелчок рубильника и… стаи ласточек, отдыхавшие на проводах, взмывают вверх над соснами. На весь пионерский лагерь звучит американский рок-н-ролл. Через засиженное мухами окно мы видим, как мальчишки и девчонки снующие туда-сюда вдруг останавливаются под сосной задрав вверх обгоревшие на солнце носы и начинают пританцовывать. Вместе с ними на отремонтированном усилителе весело пляшет изумрудный кошачий глаз. Через несколько минут буйной радости, дверь широко распахнулась и со словами: - «Меня же уволят» в радиоузел влетел Гулливер. Он молниеносно дернул ручку рубильника и запыхавшийся, опустился на стул. «Хорошо, что сегодня директора нет на месте» - произнес он тяжело дыша. Гулливер поставил на проигрыватель пластинку с пионерскими песнями, включил линию и колокольчик запел детским голосом: - «Эх, хорошо в стране Советской жить…». Отдышавшийся Гулливер промолвил: - «А вы я гляжу на самом деле мастера». И довольный добавил: - «Обещаю вам найти лопату. Да и вообще, если вам что-то понадобится, всегда обращайтесь, помогу» - поблагодарив нас за выполненную работу, пожал руки и два коротышки с Гулливером во главе отправились в столовую обедать. На следующий день нас вызвал к себе Карабас-Барабас. «Ну Винтик и Шпунтик, вы действительно, как я вижу мастера на все руки» - начал он. «С этого дня назначаю вас главными специалистами по радиоузлу. Можете приходить туда в любое время. Будете делать объявления и крутить музыку» - здесь директор заулыбался и загадочно добавил: - «Только с музыкой поаккуратнее. Вот вам от меня подарок» и Карабас-Барабас вытащил из за шкафа небольшую, саперную лопату. После починки усилителя, жизнь в пионерском лагере переменилась. Цветочный город уже не подымал вой кота, а будил своими звонкими, пионерскими песнями, которые все знали наизусть серебристый колокольчик. Не надо было бегать и искать по всему лагерю какого-то Петю Иванова, достаточно было найти нас со Шпунтиком и мы подув в микрофон, как кондуктор в автобусе объявляли на весь лагерь: - «Петя Иванов, тебя ждет Коля Зайцев там то и там то». Правда мастеров самих было тяжело найти на территории лагеря. Все ребята и девчонки нас зауважали и даже гордая, неприступная Мальвина стала смотреть другими глазами. Пришло время расчехлить металлоискатель. Весь цветочный город и даже нелюдимый Паганель направились на поиски клада. При каждом свисте прибора нас с Вовкой-Шпунтиком окружали друзья и вытянув шеи всматривались под лопату в надежде увидеть сокровища. Но лопата доставала из земли только ржавые гвозди, железки и фольгу от съеденных пионерами конфет и шоколадок. Урны в лагере конечно стояли, но трудно было ожидать от детей, что они побегут выкидывать фантики от конфет в урну. «Если бы не эти сладкоежки девчонки» - возмущался Тюбик. «Тогда конечно было бы другое дело. Тогда мы точно что-нибудь нашли» - добавлял Цветик. «Угу» - вставлял свое веское слово Паганель. Металлоискатель и лопата опять спрятались под кроватью, а мы с друзьями ни сколько не переживая об этом продолжали носится, бегать и прыгать как обезьянки в цирке. Скучать в пионерском лагере было некогда. Вожатые устраивали соревнования среди ребят, водили в ближайший лес в походы, а по вечерам старенький киноаппарат, стрекоча крутил пионерам кино. Особенно всем нравились фильмы про индейцев. После таких фильмов мальчишки рисовали себе карандашами татуировки, втыкали в волосы найденные перья ворон и галок, становясь Чингачгуками, Виниту и Гойко Митичами - вождями краснокожих. Даже Паганель все реже ходил ловить насекомых, а неуклюже играл в волейбол и футбол. Только противный, затяжной, моросящий дождь ненадолго успокаивал лагерь. Чумазые «индейцы» разбегались по своим спальным корпусам и мы в своем цветочном городе резались в фантики на подоконнике, воевали кидаясь подушками, весело прыгая по пружинным кроватям, а перебесившись травили анекдоты и ржали как лошади. Бурная жизнь пионерского лагеря продолжалась, приближался родительский день. Карабас-Барабас перед ним объявил санитарный день. Всем отрядам выдали метла и устроили соревнования, кто быстрее уберет свою территорию, соберет больше всех жженых спичек тот первым пойдет в баню. Мушка, Кнопочка и другие девочки по очереди аккуратно махали метлой, а мужское население цветочного города рыскало в поисках горелых спичек, попутно собирая мусор в ведра. «Не-е. Так дело не пойдет» - возмущались Пьеро с Артамоном. «Где мы тут спичек насобираем» - поддержал их Пилюлькин. И только Паганель поправил свои роговые очки, отдал ведро Гуньке пробормотавши: - «Я скоро» куда-то исчез. Мы все подумали, что у него схватил живот, но прошло пять минут, десять, пятнадцать, а Паганеля все не было. Мы все начали беспокоится о нем, размышляя куда тот мог запропастится. Многие отряды уже сдавали найденные спички директору. И тут появился довольный Паганель с оттопыренными карманами. Умный Паганель успел смотаться в Екатериновку купив в магазине на десять копеек десять коробков спичек. Одной спички хватило зажечь все десять коробков и отряд цветочного города пошел сдавать «найденные» спички. Карабас-Барабас самолично подводил итоги конкурса, сидя за столом у флагштока, объявляя: - «Шестой отряд пятнадцать спичек. Восьмой отряд десять спичек». Паганель бодрым шагом подошел к столу и выудил из кармана горсть спичек. Потом еще горсть, потом еще и еще и еще. Горелые спички все прибывали и прибывали, а глаза директора все расширялись и расширялись. «Все» - наконец устало выдохнул Паганель. В баню все шли счастливые и Паганель-Эдик уже не казался таким нелюдимым как раньше.

И кто только придумал эти «родительские дни»? С раннего утра к вывеске «п.л. Ласточка» потянулись такси, легковые и грузовые машины, из них таща за собой огромные сумки, вылезали родственники пионеров. Особенно в этом деле преуспевали бабушки. И как только они умудрялись тащить на себе такие большущие неподъемные сумки? В сумках лежали домашние пирожки, свежая колбаса и гроза нашего металлоискателя алюминиевая фольга, скрывающая в себе килограммы конфет и шоколада. Всюду слышались возгласы: - «Ой! Вовочка, ты не похудел»? И хорошо упитанный Вовочка, жуя свежепривезенный пирожок, отвечал: - «Не-а. Нас тут хорошо кормят». Потом все шли на речку, расстилали привезенные с собой старенькие одеяла, а усевшись на них загорали, опустошая сумки с припасами. Берег реки становился похожим на городской пляж в жаркий летний день. О поисках клада, после наплыва такого количества гостей, мечтать не приходилось. Металлоискатель и саперная лопата так и лежали под железными кроватями. Жизнь в лагере после «родительского дня» потекла своим чередом. Гулливер все больше времени проводил с Оленькой, а мы все больше времени были предоставлены сами себе. Бегая на речку, познакомились с деревенскими ребятами удившими рыбу. Это были даже не деревенские, а обычные городские отправленные родителями на лето в деревню к бабушкам и дедушкам. Варили с ними на костре уху из колючих ершей, рассказывая при этом друг другу всевозможные истории, а иногда даже купались в тайне от вожатых. Сидя у костра, новые друзья рассказали, как в давние-давние времена в деревню приезжала царица Екатерина и за хороший прием, наградила своих подданных медными пятаками. С тех пор так и повелось, деревня стала величаться Екатериновкой. Правда деревня в те времена стояла в другом месте, а в каком, точно уже ни кто и не помнил. Мы с Вовкой живо представили себе царицу, едущую в золоченой карете с лакеями на запятках, раздающую большие, тяжелые медные пятаки кланяющимся в пояс бедным крестьянам. Вечером, весь цветочный город размышлял: - «Вот здорово найти ту старую деревню, где когда-то проехала царская карета с Екатериной». Но нашим планам сбыться не довелось. Утром к вывеске «п.л. Ласточка» подъехала зеленая, военная машина. Из нее выпрыгнул бравый офицер в фуражке с блестящей кокардой и направился в главный корпус. «А зачем к нам майор приехал?» - удивился Гунька. Его папа был офицер и Гунька хорошо разбирался в званиях. Вечером Гулливер объявил: - «Готовьтесь к военно-спортивной игре «Зарница». Подробности позже узнаете». И вечно занятый Гулливер убежал к своей Оленьке. Что это за игра и с чем ее едят, жители цветочного города понятия не имели. На утро лагерь стал похож на растревоженный улей. Всюду слышалось: - «Зарница, синие, зеленые, оружие, погоны». Пионеры повытаскивали из под подушек весь свой арсенал, пистолеты, ружья, автоматы всех мастей и калибров. Стреляющие и ленточными пистонами и пробками привязанными к стволу на длинной веревочке и резиновыми присосками и просто брызгающие водой. Безоружным к коим относились старшие отряды, пришлось вооружаться самостоятельно, выпрашивая оружие в младших отрядах, которого у тех было предостаточно. Пока девочки рисовали погоны и клеили к ним красные пятиконечные звезды, мужская половина цветочного города побежала вооружаться. Мы с Вовкой не долго думая, подобрали сосновое полено и принялись мастерить из него пулемет. На щит пошла фанера от старой тумбочки, колеса с ручкой от тележки пришлось выпросить у друзей из деревни в довершение к пулемету мы приделали трещотку и выжгли через увеличительное стекло на фанере надпись «пулемет Максим». Что бы ни кто не подумал, что это что-то другое. «Во здорово получилось» - говорил Шпунтик-Вовка. «Теперь нам ни какие синие не страшны». Подготовка к Зарнице заняла несколько дней. В условленный срок, поднятый по тревоге пионерский лагерь, вооруженный до зубов с криво пришитыми синими и зелеными погонами выстроился у флагштока. Карабас-Барабас с бравым майором выдали командирам синих и зеленых по секретному конверту, ввысь взвилась красная сигнальная ракета, «зарница» началась. Командир зеленых, наш Гунька вскрыл конверт, покрутил туда-сюда выпавший из него лист бумаги: - «Кто в географии силен?» - пробормотал он. В конверте лежала карта местности с указанным маршрутом. Если бы не всезнайка Паганель, отряд зеленых наверное никогда бы не дошел до пункта назначения, а просто заблудился в лесу. Только благодаря Паганелю двигаясь по компасу и карте, собирая по пути спрятанные жетоны, зеленые наконец вышли на большущую поляну. Там, за столом уже сидел и Карабас-Барабас и бравый майор и старшие пионервожатые. В сторонке дымила армейская кухня разнося по округе вкусный запах солдатской каши. На щитах висели мишени. Носилки цвета хаки ждали легко и тяжелораненых. Огороженная флажками площадка с надписью «Мины» предупреждала об опасности. Солдаты с настоящими автоматами удобно расположились на поваленном дереве. Видно на запах каши из леса появились наши заклятые враги в синих погонах с оружием наперевес. На поляне развернулись основные боевые действия. Наступая друг другу на пятки, синие и зеленые ходили строем, выполняя команды майора: - «На ле-во, на пра-во», стреляли из воздушных ружей по мишеням, клацали затворами настоящих автоматов, собирая и вновь разбирая их. Под команды: – «Вспышка слева. Вспышка справа», падали в траву прикрывая голову руками от ядерного взрыва. Раненых, девочки уносили на носилках и доставая из сумок с красными крестами бинты, перевязывали в сторонке. Ядерный взрыв задел и меня. Мушка, Кнопочка, Ромашка уложили легкораненого на носилки, а Мальвина со словами: - «Не вертитесь раненый» аккуратно стала перевязывать «раненую» руку. От Мальвины так вкусно пахло в точности как от мамы, когда они с папой собирались в театр. Мне даже стало не по себе и легкораненый растянулся на носилках. На конкурсе оружия, стол перед Карабасом-Барабасом и майором завалили пластмассовыми игрушками всех мастей и калибров, но когда мы с Вовкой выкатили из кустов пулемет и лежа за ним начали крутить трещотку, тут и вожатые и Карабас-Барабас и даже бравый майор пригнули от неожиданности головы, боясь что сейчас засвистят настоящие пули. Сражение подходило к концу. Уже повар в военном галифе, черпаком помешивая кашу, боясь как бы та не пригорела, намекал судьям подводить итог. Синим и зеленым осталось только разминировать минное поле огороженное флажками. Вот где коротышки цветочного города ничуть не сомневались в победе. Пока синие, тыкая щупом, пытались обнаружить взрывоопасные мины в виде консервных банок из под тушенки булькающую в котле, мы с Вовкой включили металлоискатель, настроили нулевые биения и осторожно ступили на минное поле. От зависти синие, чуть не свернули шеи. Металлоискатель засвистел и Вовка с победным видом воткнул лопату в землю. Металл заскрежетал по металлу и Вовка-Шпунтик натужно дергая вытащил из земли ржавый рогатый… ухват. Взрыв хохота вспугнул с ветки наблюдавшую за нами сороку. «Не дрейфь» - шепчу я Вовке. «Сейчас найдем. Мы им сейчас покажем. Они у нас посмеются». Металлоискатель вновь свистит, а из земли появляется обломок чугунка, потом еще какие-то непонятные железки. Уже и синие, и зеленые, и судьи все забыли о взрывоопасных минах. Нас окружили плотной толпой и с открытыми ртами ждут, что сейчас найдет металлоискатель. А он достает из земли вместе с закопанными консервными банками из под тушенки все новые и новые предметы, указывающие на то, что здесь когда-то давным-давно жили люди. Прибор вновь радостно свистит, а из земли Вовка достает большой зеленый кругляшек. Шеи глазеющих пионеров вытянулись. «Что там? Что там? Что там нашли» - донеслось от позади стоящих. Вовка крутит в руках выкопанную из земли монету с большой курсивной буквой Е с двумя палочками и двуглавым орлом на оборотной стороне. «Пять копеек» - читает вслух. «Так вот где стояла старая деревня в которую заезжала царица Екатерина» - бормочем мы почти вместе. «Стойте ребята» - раздался голос директора. «Давайте пока больше не будем здесь ничего трогать. Я завтра позвоню в краеведческий музей и все узнаю». «Зарница» окончилась. Такой вкусной, солдатской каши ни синие ни зеленые еще в жизни не ели. Долго еще в пионерском лагере вспоминали «зарницу» с ее солдатской кашей, ржавый ухват и найденную монету подаренную царицей Екатериной своим подданным. В последний вечер, сидя у огромного пионерского костра, все отряды пели далеко не пионерские песни, обещая на следующий год вновь встретится на этом месте. А я с Мальвиной сидел чуть в сторонке, шептался и хохотал с ней точно, как Гулливер с Оленькой. Утром у флагштока, пионеров в красных галстуках повязанных на бронзовые от загара шеи, провожал директор и весь персонал лагеря. Подойдя ко мне с Вовкой грозный директор, уже не похожий на Карабаса-Барабаса пожал нам руки. «Большое спасибо вам ребята за усилитель с кошачьим глазом, за пулемет Максим и за найденную Екатериновку. Приезжайте к нам». И подумав добавил: - «Таких замечательных ребят в нашем лагере еще не было». Гулливер с Оленькой проводили коротышек из цветочного города до колонны автобусов стоявших под вывеской «п.л. Ласточка», пожали всем руки, пионеры заняли места, моторы загудели и машины неторопливо тронулись в обратный путь. Сидя рядом с Мальвиной я еще не догадывался, что этот автобус доставит нас из волшебной страны под названием детство в совсем иную незнакомую страну под названием юность с ее песнями под гитару во дворе, брюками клеш и первыми свиданьями. Но это уже совсем другие истории.

Нет. Это не конец рассказа. Все еще только начиналось. Со временем может родится и продолжение рассказа о двух друзьях.

Спасибо всем, кто осилил сию трилогию (трепологию). А пока нас ждет дымящийся паяльник.

Изменено 20 августа, 2013 пользователем Киви

[Eldrich]

Ой-ё-ё-ё-ё... Перескажите кто нить в кратце...

[STEN50]

Нормально нормально..

[Hambaker]

Не,в "кратце" не даст пережить историю с её героями.И не оставит следа в душе.

[Киви]

Я Вам не надоел со своими рассказами, уважаемые мной любители запаха дымящейся канифоли? По глазам вижу, что немного есть. Тогда вот Вам стишок об одном радиогубителе. Конечно его надо бы втиснуть в раздел пишем стихи, но поскольку не хочется разбивать свое так сказать “творчество” пущай данный стишок покоится здесь. А модераторы если сочтут нужным скопируют его и туда. И так поехали….

ЛАНЗАР

Мой любезный друг Кирилл,

Малый умный не дебил.

Громкой музыки ценитель,

Решил сделать усилитель.

Фирмы, помнится Ланзар.

Вот пошел он на базар,

Накупил деталей кучу

И завидев в небе тучу,

Поспешил скорей ваять.

Не забыв в хозмаге взять

Канифоль, а к ней припой,

Пузыречек с кислотой

Протравить немного плат

И паяльник в сотню ватт.

Под дождем чуток промокнув,

Дома быстренько обсохнув,

Инструмент нашел в кладовке.

Дрель, отвертки, две ножовки,

Пассатижи, сверла, шило,

Даже ржавое зубило.

Старый, добрый молоток.

Достал ящик из досок

Под названьем «Сделай Сам»

Где хранился всякий хлам.

С ним уселся за столом

Под малиновым сукном.

Здесь отмечу вам по чести

Жил тот стол уже лет двести.

Может даже больше лет.

Так сказал Кириллу дед.

Стол был в общем не простой.

Очень-очень дорогой.

Разложил Кирилл чертеж.

Почесал затылок. «Что ж.

Приступим» - он сказал

И на дрель рукой нажал.

Завращалося сверло,

Сверлит плату с ней сукно.

Даже старый-старый стол.

Только пыль летит на пол.

Сверил плату с чертежом.

Все зачистил. Лишь потом,

Стал дорожки рисовать,

Черным лаком покрывать.

Как художник. Как Ван Гог.

Капнул лаком между ног.

И на скатерть и на стол

И само-собой на пол.

Из серванта, там где штора,

Достал блюдо из фарфора

От сервиза «Море Грез».

Кислоты пузырь принес.

Плату малость просушил

И травится положил.

Блюдо белое дымится,

Кислота кипит, парится.

Медь съедает точно лев.

Съела медь, позеленев.

Лаком черным подавилась,

Точно ядом отравилась.

Плату мой Кирилл достал,

Кислотой на стол попал.

Право это не беда.

Скажем прямо: «Ерунда».

Плату вымыл и зачистил.

Растворителем почистил.

В сеть воткнул большой паяльник

И на газ поставил чайник.

Ведь пора чайку отведать.

Время было уж обедать.

Канифоль стоит в коробке,

А припой без упаковки

Так лежит. Прям на столе

На просверленном сукне.

Рядом схема от Ланзара

И детали, что с базара.

Чуть поодаль трансформатор.

Слева черный радиатор.

С вилкой шнур и провода.

Как у всех и как всегда.

Пахнет плавленой смолой

С жала капает припой.

То на плату, то на стол

То на брюки, то на пол.

Мой Кирилл паяет плату

Ни за хлеб, ни за зарплату,

Чтоб врубить веселый джаз.

Он забыл про чай, про газ

И про время, что идет

Не спеша вперед, вперед.

Чай вскипел и испарился,

Чайник так сказать накрылся.

Почернел, как старый пень

На плите шипя весь день.

Солнце движется к закату,

Мой Кирилл спаял всю плату.

Усилитель от Ланзара

На деталях, что с базара,

Молча дремлет на столе.

На потрепанном сукне.

Два динамика уснули,

Точно их поленом ткнули.

Тишина. Кирилл встает.

Провод с вилкою берет.

И к розетке на стене

Тянет в полной тишине.

Пот прошиб. Трясутся руки.

Тут испытываешь муки

Ток пускать по проводам,

Точно ты рожаешь сам.

В трансформатор ток ударил,

Загудеть его заставил.

Перешел в диодный мост

Выпрямляясь во весь рост.

Конденсатор зарядил,

Чтоб Ланзар набрался сил.

На динамиках присел

И тихонько зашипел.

Намекая под шумок

Завести тяжелый рок.

И любезный друг Кирилл

На всю мощность рок врубил.

Тут в серванте, там где штора

Все тарелки из фарфора

Заплясали, затряслись

И наружу подались.

Прямо на пол загремели.

Мы из них когда-то ели.

Штукатурка с потолка

Вдруг посыпалась, слегка.

А соседи за стеною,

Сговорившись меж собою,

Застучали в батареи

Все сильнее и сильнее.

Впрочем, если мой читатель

Джаза, рока почитатель

Сам паял немного дома

Это все ему знакомо.

Что там стол сукном покрытый,

Что там чайник позабытый,

Что соседи, что фарфор

Из серванта, возле штор.

Надо слышать звук Ланзара

На деталях, что с базара.

Спасибо за внимание. С ув. ко всем Киви

[S_N_A_B_B_E_R]

Лихо закрутил...

[Киви]

Ну чтож. Продолжим усилительную тему.

НАТАЛИ

Долго пел Ланзар Кирилла

Как вчера все это было.

Да друзья ему сказали:

- «Это чудо мы слыхали.

Ты попробуй собери

Усилитель Натали.

У него гармоник ноль

И звучит… на ноте соль,

А особенно на ля,

Точно трели соловья.

И низы не подкачали,

Мы таких и не слыхали.

Мягко давят всем на слух

Точно сыпет с неба пух».

Озадачился Кирилл,

Малый умный не дебил.

Ходит мрачный словно тень,

Повторяя целый день,

Как заученную фразу

- «Натали сродни алмазу».

День другой в тоске проводит,

Натали с ума не сходит.

И в субботу взяв Ланзар

Вновь шагает на базар.

Сторговал Ланзар узбеку.

Неплохому человеку.

Кроме денег тот узбек,

Очень добрый человек

За Кирилова Ланзар,

Весь хотел отдать товар.

Да видать погорячился,

Дыню дал и испарился.

Вот домой Кирилл идет,

Дыню желтую несет,

Мыслит к дому на пути:

«Где приборы мне найти?

Ведь без них мне Натали

Ввек не сделать, хоть умри».

Шел, спешил, даже споткнулся

С дыней чуть не навернулся,

Вспомнив про большой завод.

Тот, который круглый год

Делал спутники, ракеты,

Как на фабрике конфеты.

Ныне все на нем продали.

В счет зарплат давно раздали

И рабочим перепало

Электроники немало.

Так что вскоре мой Кирилл

У рабочих раздобыл

Осциллограф, генератор,

Всех частот анализатор.

Измеритель искажений

Взял без всяких возражений.

Впрочем, тот завод я знаю.

Часто сам на нем бываю.

По секрету, между нами

Даже черта, что с рогами,

Можно было там достать.

Коль рублей немного дать.

Извини. Отвлекся малость.

Что с Кириллом ныне сталось.

Где теперь мой друг Кирилл?

Я о нем чуть не забыл.

Он в столичный магазин

За деталями, один,

Улетел на электричке.

Едет зайцем по привычке.

Натали вам не Ланзар.

Не поможет здесь базар.

К Натали нужны детали

О таких мы не слыхали.

В дорогом салоне связи

Где деталей точно грязи,

Все для схемы подобрал

И на поезд побежал.

Не забыв купить билет

У кассира средних лет.

Вновь Кирилл за стол садится.

Вновь паяльничек дымится.

Лампа светит над столом

Над потрепанным сукном.

Он колдует, он ваяет.

То резистор припаяет,

То подключит генератор,

То частот анализатор,

То транзистор подберет,

Натали никак нейдет.

Так хирург в халате белом

Издевается над телом.

Режет, пилит он больного

Одного за ним другого.

Целый день звенит ланцетом

Даже кофе пьет при этом.

Извини. Опять отвлекся,

Разговорами увлекся.

Возвращаюсь вновь за стол

Где вокруг заляпан пол.

Осциллограф луч пускает.

Луч кривится, оживает,

Синусоидой бежит,

Возбуждаяся дрожит.

Измеритель искажений

Сделав кучу измерений,

Стрелкой тычет в цифру пять

И к нулю спешит опять.

Стынет чай, часы бегут.

Вот уже куранты бьют.

Вот уже взошла луна.

Лишь Кириллу не до сна.

Он склонился над столом

В плату тыкает щупом.

Много дней Кирилл мой бился,

Наконец Кирилл добился.

Слышно было из дали

Чистый голос Натали.

Усилитель пел как птица.

Пел как юная певица

.

Выводил он ноту ля

Точно трели соловья.

Впрочем, если мой читатель,

Чистой музыки мечтатель,

Слышал этот Натали

Хоть разок, хоть из дали,

Хоть немного, хоть чуть-чуть.

Он не сможет и уснуть,

Потеряет речи дар.

Натали ведь не Ланзар.

Вопрос к чесной компании. Какой следующий усилитель сварганит Кирилл?

Кто угадает с меня пиво.

Изменено 27 августа, 2013 пользователем Киви